Олег понимающе кивнул, быстро покинул особняк, выскочив на улицу.

Наконец, кто-то из защитников принес живицу, сделал отцу укол.

— Медики уже в пути, княжич, — сказал он мне.

Я только кивнул, даже не взглянув на него, почему-то я не мог отвести взгляд от отца. Казалось, стоит мне на секунду оставить его без внимания, и случится что-то непоправимое.

Отец поднял на меня взгляд, скривился от боли, натужно улыбнулся:

— Ты пугаешь меня, Ярослав, — сказал он.

— Почему же? — я попытался улыбнуться в ответ.

— Ты говорил с Вулпесами… — снова гримаса боли исказила лицо, — ты не просто говорил, ты их допрашивал, ты использовал технику допроса пленных. Откуда ты о ней узнал, Яр?

Я видел, как отец слабеет, как вместе хлещущей кровью его покидают силы, как начавшая действовать живица забирает боль, приносит расслабление. Вот-вот и он потеряет сознание.

— Я тебе уже рассказывал, — медленно произнес я, улыбнувшись. — Я вернулся из будущего, чтобы спасти нас. И я это сделал, па. Теперь я знаю правду. Вулпесы в этот раз не убьют ни тебя, ни маму. А еще у нас есть мертвая ойра. Теперь заживем, па. Заимеем деньги, расположение императора, вернем свои земли… Все будет хорошо.

Я думал, отец уже без сознания, так как лицо его было умиротворенно застывшим, я только хотел начать тревожиться, но он вдруг криво усмехнулся:

— Боюсь, сынок, Ярослав из будущего, теперь нам нужно крепиться. Вулпесы нам этого не простят, они будут мстить, — сказал он. — И мертвая ойра… я не знаю, Яр. Не знаю, чем это все обернётся…

Я знал, что отец имел ввиду. Такой большой источник — это не только опасность от других семей, здесь нам наверняка удастся заручиться поддержкой императора, открыто никто не посмеет на нас нападать, но исподтишка, всадив в спину нож — этого нам не избежать. Теперь мы должны быть осторожны как никогда.

Отец отключился. Я призвал стихию воздуха, связав себя с отцом, чувствуя вибрации, слушая, как слабо бьётся его сердце. Он справится, он сильный, скоро приедет помощь.

Олег влетел в холл с безумным взглядом, он бросил быстрый взгляд на отца и вопросительно уставился на меня:

— Медики уже здесь. Как Игорь?

— Он без сознания.

В холле появились врачи, Крюген сразу поспешил к отцу, велев нам отойти и принявшись быстро извлекать из своего врачевательского ящика шприцы, ампулы, зелья, а его помощник готовил носилки.

— Что случилось? Ты дозвонился секретарю императора? — спросил я Олега, неотрывно наблюдая за действиями Крюгена.

— Нет, я звонил князю Григорию. Он подключил меня к своему зеркалу связи на именинах матери. Решил, что так будет правильнее.

— И? Что он сказал?

— Завтра они с императором будут в Варгане, — словно бы сам себе не веря, сказал он. — Приедут сюда. Сами. Лично. Нам велели, чтобы об источнике с мёртвой ойрой не знала ни единая душа. Следствие и защитники, разумеется, дадут клятву о неразглашении.

— Вулпесы тоже знают, — заметил я.

— Полагаю, их сам император возьмет на себя, — неуверенно сказал Олег.

Я в отрешенности смотрел, как отца уносят из особняка, как мертвые тела четы Вулпесов досматривает следственный отдел, как осторожно погружают в герметичный ящик ведьмину слепоту. Кто-то велел нам ехать с защитниками в отделение:

— Княжич, нужны ваши показания, — словно через стену из ваты донеслось до меня. В ответ я только кивнул и бездумно зашагал на выход, покидая особняк Вулпесов.

Я все изменил. Теперь Вулпесы не убьют моих родителей, теперь моя семья не будет продавать земли княжества, мы не будем бедствовать. Мой род не погибнет, а родовое древо не сожгут. Я изменил судьбу.

Я прокручивал эти мысли в голове, но что-то мне не давало покоя. Что-то все равно тревожило. Я не мог быть уверен в том, что сумел все исправить.

Слова Виктора, он сказал, что готов поклясться на роду, что не собирался убивать отца. Я решил, что он блефовал. Но что если это правда? Что, если это не Вулпесы наняли убийц?

Возможно, я сумел изменить прошлое, но чувство тревоги не оставляло меня. Впереди меня ждало еще немало того, что я собирался предотвратить. Но теперь я был не уверен, что знаю, как играть в эту игру со временем. А значит — мне ещё не раз придётся сразиться с судьбой, но теперь я был к этому готов как никогда.

Интерлюдия