вырвался безумный смех. На бархатной подушечке лежал железный гребень, украшенный рунами.

– Молодец, – иронично похлопала девочка.

– А дальше-то что? – раздраженно спросила я. – Что делать? Как снять проклятие?

Личико ее исказилось, как будто она готова была расплакаться, и я вспомнила, что она совсем ребенок.

– Разгадывать новый путь судьбы – это тебе не языком болтать. Здесь требуется чертовски большая жертва.

– Я не понимаю, о чем ты. Это ты наложила проклятие?

– Нет! – голос ее дрогнул. – Но… это сделал кто-то, как я. Она написала ему новую судьбу. Вот что я делаю, когда не пишу глупые предсказания. Я переписываю судьбу.

Перед глазами у меня потемнело.

– Ты написала его проклятие. Поставила условия. Поменяла его судьбу.

– Я же сказала, что не делала этого! Я уже пятая Сказительница в этой клетке, и первые четверо – мертвы. Как только эти короли узнали, что мы умеем делать с судьбой, они открыли на нас охоту. Как удобно, когда всем твоим планам суждено сбыться.

Я вздрогнула.

– Переворот. Это ты…

– Нет. У глупого упыря, который именует себя принцем, есть свои фейри для кровавых интриг. Но меня заставляли переписывать судьбы других людей. Делать их могущественными и опасными.

– Как тогда ты узнала о проклятии?

Девочка махнула в сторону стопок книг и пергаментных листов.

– Я же не всегда сидела в клетке. Я прочла о нем.

– Врешь, – покачала я головой. – Ты знаешь больше. Как ты во всем этом замешана? Ты сразу меня узнала.

Она заколебалась.

– Я сразу поняла, что он очень важен – твой зверь. Иногда со мной такое случается, я просто знаю некоторые вещи. Я знаю, что он поможет мне, поэтому я помогла ему.

– Что ты сделала? – повторила я.

– Пойми, ему нужно было как-то попасть в твой дом. Вот я и придумала как. Жаль, что твой отец заболел, но так было нужно.

– Ты… – Я смотрела на нее широко раскрытыми глазами. – Это ты наслала болезнь на отца?

Она оскалилась, и зеленые глаза остекленели.

– Я не люблю причинять людям боль, но я только написала ему путь к тебе. Остальное зависело от него.

– Но почему я?

– Потому что последняя Сказительница назвала племянницу короля добрым сердцем! – крикнула она. – Прямо перед тем, как ее отправили в Иной мир! А я, черт возьми, не собиралась следовать за ней! Я решила кое-что предпринять. Судьбе нужна добровольно пролитая королевская кровь, но, боги, я не так глупа, чтобы не понять, – здесь нужно доброе сердце. Все истории чем-то заканчиваются, вот я и написала конец, самый простой: зверь найдет любовь и будет освобожден.

Я резко выдохнула.

– Значит, все дело в любви?

– Что-то вроде того, – пожала она плечами. – Он должен был быть важен для тебя, чтобы ты захотела прийти сюда. Ты должна была быть важна для него, чтобы он дал тебе выбор. Мне и Судьбе этого хватило.

– Зачем ты помогла ему?

– Я же сказала. Я знаю – видела, – его свобода положит начало переменам, которые исцелят эти земли и многие другие. Перемены, которые подарят свободу мне и моему брату. Они забрали меня от него и… все, чего я хочу, – увидеть его снова. Но пока мы несвободны, мы всегда будем вынуждены прятаться. Он может положить новое начало, изменить мир. Путь к величию складывается из маленьких и простых шагов.

– Ты написала это.

– Увидела. Как взгляд в глаза Судьбе. Назови это хоть проклятием, хоть благословением, но увидела, и я знаю. Так что просто двигала фигуры как могла, не давая себя заподозрить. Хорошо, что мертвый король не знал, как выглядит зверь, проклятый короной, и не знал, что я для него делаю, иначе я бы не просто развлекала гостей на праздниках.

– Проклятие короны?

– Первая Сказительница так его назвала, – пожала она плечами. – Не слишком-то цепляет, как по мне.

Мне уже было все равно, ребенок она или нет. Время уходило. Сердце зашлось в бешеном ритме, и я ударила кулаками по ее решетке.

– Мне плевать, как оно называется, как его сломать?

Девочка отшатнулась, распахнув глаза.

– Жертва! Я же уже сказала! Прямо за этой гробницей есть печать первородных королей, обращенная на восток. Их называют истинными повелителями магии этой земли. Там это и должно быть сделано. Ключ нужно поместить в центр. Все эти напыщенные формальности не несут никакого смысла, но правила этой земли и ее хаоса придумывала не я. Как только все будет на месте, ты принесешь жертву.

– Снова кровь?

– Нет, доброе сердце, – тихо сказала она. – Ты должна отдать больше. Жизнь в обмен на жизнь.

Глава 32

Жизнь в обмен на жизнь. Ради Легиона, его свободы. Смогу ли я? Хватит ли мне смелости? Девочка смотрела на меня так, словно я могла внезапно вспыхнуть.

– Ты… – Я отогнала страх. – Ты сказала, что, когда он освободится, он станет силой, которая сможет изменить жизнь тех, кто владеет хаосом, и других магических народов, так?

– Он положит начало чему-то, – замялась она. – Не знаю как. Ты, должно быть, помнишь, доброе сердце, что послания Судьбы не так-то просто толковать. Каждое слово может иметь совершенно неожиданное значение. Я видела перемены. Но не сразу. Искру, от которой вспыхнет пламя. Но я не знаю, как это случится.

Я закрыла глаза, и слезы покатились по щекам. Жизнь в обмен на жизнь, но, если верить маленькой Сказительнице, это одна жизнь в обмен на тысячи. Легион – тот, кем он был раньше, – принесет в Тимор перемены, о которых я мечтала. Тиморцы и эттанцы будут жить в мире. Ночной народ сможет выйти из лесов – или где они прятались. А если пламя, о котором она говорит, доберется до других королевств за океаном Судьбы, Бевану не нужно будет доживать свои дни с контрабандистами. Его люди тоже станут свободными.

Я ничего не знала о других королевствах, их хаосе, месмере и другой магии, но речь шла о мире, так разве не разумна была цена?

Я вымучила улыбку, прижав гребень к груди.

– По крайней мере, обо мне сочинят легенду.

Зеленые глаза Сказительницы увлажнились.

– Ты точно хочешь пойти на это? Хранители всеми силами постараются остановить тебя. Это проклятое место всей своей сущностью хочет остаться в тайне.

Я кивнула. По правде говоря, я не хотела. Но это был единственный выход – вот для чего нужна была королевская кровь, и никто, кроме меня, не смог бы ее дать. Тиморским королям и в голову не придет жертвовать собой во имя мира. Легион окажется в ловушке, не в