А потом дверь закрылась, и из-за нее доносились звуки – сопенье, стук, приглушенные всхлипы и стоны, – но вскоре резко прекратились. Слышно было рыдание матери, а отец, застегивая брюки, вышел из комнаты. Лицо у него было красное.

– Веди себя как шлюха, – бросает он, – и я буду относиться к тебе как к шлюхе.

Его мать плачет:

– Рики. Пожалуйста. Прошу тебя. Я не могу без тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста. Я сделаю все!

Тушь стекала по ее щекам. Одна грудь вылезла от низкого декольте бюстгальтера. Обвисшая. Сморщенная.

– Рики. Пожалуйста.

Его отец берет висящее в коридоре пальто. Берет ключи. Уходит.

Американец все поет о своей жестокой игре.

Входная дверь закрывается.

Через две недели отец Оуэна ушел навсегда. Дом был продан. Куплена квартира. Мать умерла. Отец ненавидел Оуэна. Жена отца ненавидела Оуэна. Тетка ненавидела его. Девушки его ненавидели. Он потерял работу. Его арестовали за убийство девушки. Он пристрастился к тюремной пище.

«Неужели все так просто?» – думает он. То, что он видел, как мать предлагала себя отцу? То, как отец бросил мать? Не это ли первопричина того, что с тех пор все пошло не так? Не отсюда ли его страх перед женщинами? Страх быть отвергнутым? Будь все так просто, наверняка это можно было бы стереть из памяти? Отредактировать историю жизни? А потом все начать сначала. Но как? Как ему вырезать тот момент? Оуэн понимает: есть только один способ стереть это воспоминание – добраться до сути. Достучаться до отца.

Оуэн идет к двери камеры и колотит по ней кулаками.

Вилли открывает окошечко.

– Да.

– Мне нужно позвонить, – говорит Оуэн. – Пожалуйста. Это очень срочно.

Вилли медленно моргает.

– Мне нужно узнать.

– Пожалуйста. Я еще не звонил. Мне разрешен один звонок. Я еще им не воспользовался.

Вилли закрывает окошечко и говорит:

– Я выясню. Ждите.

Через мгновение Вилли возвращается.

– Возьмите свои вещи, – говорит он.

– Какие вещи?

– Вашу одежду и туалетные принадлежности. Похоже, вас выпускают отсюда.

– Что? Я не?..

– Я тоже не знаю. Я лишь говорю то, что мне сказано. Пожалуйста, соберите свои вещи. Быстрее. Пора идти.

– Я не понимаю. Что случилось? Они ее нашли?

– Быстрее.

Оуэн собирает вещи. Он смотрит на золотистые тени на стене камеры, на вмятину в матрасе, на аккуратно сложенное одеяло. Он смотрит на квадрат голубого неба в окне камеры. Он думает о часах, проведенных в этой комнате, которая так похожа на единственное спокойное место, которое он когда-либо знал. И все же теперь он свободен от нее.

Но одно он знает с ослепляющей точностью: он не вернется в ту, другую жизнь. Он не вернется в квартиру Тесси с ее запертыми дверями. Он больше не станет тем, кого окружающие сочли способным к изнасилованию и убийству. Он не вернется ни на форумы инцелов, ни в грязноватые пабы, он не будет пить там с разъяренными женоненавистниками.

Вилли открывает дверь. Оуэн молча следует за ним по коридорам, через комнаты, где люди возвращают ему вещи и просят подписать какие-то бумаги. Затем он выходит на улицу. Он на тротуаре в Кентиш-Тауне. Сегодня яркое солнце, теплое солнце, дыхание весны, дыхание новой жизни.

Оуэн проверяет свой бумажник, смотрит, на месте ли банковская карта и наличные деньги, затем поднимает руку и останавливает такси.

Кейт в полицейском участке Кентиш-Тауна вместе с Джошем. Она не сказала Роану, что они здесь. Она не сказала Джорджии. Сегодня утром Кейт позвонила в школу Джоша и сказала, что ему срочно нужно к врачу. Она кладет сумочку на колени и нервно кашляет, наблюдая, как каждые несколько секунд двери перед ней распахиваются и закрываются. Полицейские в форме и в штатском спешат мимо, держа в руках папки, сумки, стаканчики кофе, телефоны. Кейт поворачивается к Джошу.

– С тобой все в порядке?

Сын нервно кивает. Он выглядит так, будто каждая частичка его существа сопротивляется желанию вскочить и убежать. Наконец, через пятнадцать минут к ним выходит инспектор Керри.

– Здравствуйте, миссис Форс, – говорит она. – Большое спасибо, что пришли. Ты Джош?

Джош кивает и пожимает ей руку.

– Пожалуйста, идите за мной. На наше счастье, мне удалось заполучить для нас комнату для допросов. По какой-то причине сегодня все здесь безумно заняты.

Они идут за ней по коридору к двери. Она стучит, и кто-то отвечает.

– Это мой напарник, инспектор Джек Генри. Мы вместе расследуем дело об исчезновении Сафайр Мэддокс. Садитесь, пожалуйста. Кофе? Чай?

Кто-то идет за водой, а затем инспектор Керри улыбается каждому по очереди и говорит:

– Итак, Джош, твоя мама говорит, что у тебя может быть какая-то информация о местонахождении Сафайр Мэддокс.

Кейт смотрит на Джоша. Он качает головой, затем кивает.

– Я не знаю, где она, – говорит он. – Я просто знаю, что случилось. Вот и все.

– И что случилось?

– Да. Ночью. В День святого Валентина. И я знаю, что это никак не связано с тем чуваком из дома напротив. Я это точно знаю. Но я не знаю, где она. Я не знаю, где Сафайр.

Кейт видит, как двое полицейских обмениваются взглядами. Инспектор Керри поворачивается и ласково улыбается Джошу.

– Значит, ты был там? Поздно вечером в День святого Валентина?

У Кейт перехватывает дыхание. Джош уже рассказал ей об этом, и она знает, что будет дальше, и думает, что во второй раз будет еще хуже.

Он пришел к ней сегодня утром, в ее комнату. Присел в изголовье ее кровати и сказал:

– Я должен тебе сказать одну вещь. Что-то очень плохое.

Кейт уронила салфетку, которую только что выжала, чтобы вытереть лицо, и села рядом с ним на кровать.

– Рассказывай, – произнесла Кейт.

И он рассказал.

И ее мир рассыпался на мелкие осколки.

Инспектор Керри продолжает:

– А что ты видел?

Джош смотрит на нее.

– Я не просто видел, – говорит он. – Я был частью этого. Я и Сафайр. Мы пытались кое-что предотвратить. Но все пошло не так. А потом она просто убежала. Она убежала. И я не знаю, где она прячется. Она не отвечает на мои сообщения, и я боюсь, что с ней случилось что-то плохое. Я даже боюсь подумать, что.

Инспектор Керри делает медленный вдох и снова улыбается своей слегка деревянной улыбкой.

– Хорошо, Джош, – говорит она, – я думаю, здесь мы забегаем вперед. Пожалуй, будет лучше, если ты начнешь с самого начала. С того момента, когда ты впервые встретил Сафайр. Как ты с ней познакомился. Такие вещи.