День был все так же хорош, когда Полли заперла фургон. Она беспокойно оглядела парковку, но, похоже, там суетились обычные семейные люди: хлопотали папаши в татуировках, мамочки убеждали детишек не лезть в море, кто-то поглядывал на часы и на расписание приливов, какая-то парочка слонялась у фургона в надежде, что торговля снова оживет.

Нервы Полли были напряжены. В другом случае она бы спокойно сидела в лодке, но сегодня, почти не осознавая этого, стояла на носу.

– Что ты там делаешь? – спросил Арчи.

– Набираюсь храбрости, – ответила Полли, стараясь сохранять равновесие. Лодка слегка раскачивалась, в общем, даже сильнее, чем можно было бы предположить в такой прекрасный день. – Притворяюсь Наполеоном!

– А, отлично! Я примерно так и подумал, только говорить не стал.

– Кто такой Наполеон? – спросил Кендалл. – Он что, много чего сжег?

Полли смотрела прямо вперед, на тень горы Полберн, огромной, поднимавшейся в небо. Обычно этот пейзаж виделся ей прекраснейшим и самым мирным местом на земле, купающимся в свежести и свете, но сегодня скальные выступы казались зловещими.

И тем не менее, пока маленькая лодка неторопливо шла к берегу, Полли вскинула голову и старалась не терять храбрости, повторяя то, что нужно было сказать.

– Просто держись уверенно и достойно, – посоветовал ей Арчи. – Скажи ему, что у нас есть фото и ты его предъявишь полиции.

– Ох, – вздохнула Полли. – Да, действительно нужно было это сделать.

– И не забудь сказать, что у тебя есть свидетель.

– Свидетель имеет к нему личные претензии, – напомнила Полли.

– Я уважаемый член местной общины, – заявил Джейден, – хотя и в расстроенных чувствах. Но это временно, ты знаешь.

– И что, если он не прекратит преследование, у него будут серьезные неприятности.

– И что ТОГДА мы точно подожжем его пекарню! – тут же вставил Кендалл.

Они причалили напротив «Маленькой пекарни на Бич-стрит». Полли с грустью заметила, что фасад следует освежить. Конечно, ее собственное имя давно было замазано, но, кроме того, соленые брызги приливов испортили карнизы, краска на стенах поблекла и местами осыпалась. Окна были грязными, на подоконниках тут и там валялось пыльное шотландское печенье эмпайр. И к ярости Полли, статейка из «Бьюгл он санди» была приклеена к стеклу клейкой лентой.

Ей хотелось заплакать при виде того, что случилось с ее некогда горячо любимой маленькой пекарней. По мощеным улицам прогуливалось немало веселых людей, они на ходу ели мороженое из магазина Мюриэл, рыбу и картошку, купленные у Энди. Дворик паба был битком набит – посетители наслаждались хорошей погодой. По другую сторону скал на пляже резвились дети, выуживая из лужиц между камнями раков-отшельников; девочки-подростки хихикали, пытаясь оживить свои телефоны, хотя здесь не было сигнала, и спускали по бокам пониже свои купальники в стиле пятидесятых. Люди распаковывали корзины для пикника, и среди прочего в них находилось и несколько буханок хлеба, купленного у Полли; малышей мазали кремом от загара; волны с шумом набегали на песок и тут же отступали.

Но «Маленькая пекарня на Бич-стрит» была абсолютно пуста.

Арчи посмотрел на Полли:

– Хочешь, мы зайдем вместе с тобой?

– Нет, – ответила Полли, изображая храбрость. – Но… вы не могли бы подождать снаружи? Ну просто на тот случай, если он начнет кидать в меня засохшие булочки?

Рыбаки кивнули.

– Ты для нас много сделала, – тихо произнес за ее спиной Джейден. – А мы, в свою очередь, можем поддержать тебя. Мы будем рядом.

– Со спичками! – добавил Кендалл.

Полли кивнула и сошла с лодки на причал. В городе, переполненном людьми, она еще острее ощущала свое одиночество.

– Ладно, – сказала она. – Надо это сделать.

Полли открыла скрипнувшую дверь пекарни; петли нуждаются в смазке, подумалось ей. Она оставила дверь приоткрытой, а потом вдруг поняла, что ожидает, когда следом за ней внутрь запрыгнет Нил. Этого, разумеется, не произошло, и она едва не всхлипнула, но сумела сдержаться.

Флора сутулилась за витриной с подсохшим нарезанным белым хлебом и несколькими булочками явно несвежего вида. И здесь тоже было разложено дешевое яркое песочное печенье – Полли ничего не имела против шотландского печенья, но это было упаковано в пластик и явно закуплено оптом просто потому, что могло храниться целую вечность. За исключением перечисленного, полки пустовали. Полли грустно было это видеть.

Флора неловко скособочилась, потом выпрямилась, и стали видны модельные очертания ее фигуры.

– Э-э-э… привет, мисс Уотерфорд.

Полли постаралась улыбнуться как можно шире:

– Уже все продали, да?

– Не совсем так, – ответила Флора.

– А кто теперь в старой пекарне?

Флора пожала плечами:

– Малкольм говорит, более прибыльно… э-э-э… раци… рации… нализать, – с трудом выговорила она, порозовев.

– Конечно, – согласилась Полли.

У нее не вызвала ни малейшего удовлетворения картина полной гибели бизнеса, но и виноватой она себя не чувствовала. Кто-то предлагает людям дрянь, а вы в качестве альтернативы – что-то хорошее; они надеются выбрать что-то хорошее, и для вас в этом нет ничего постыдного.

– А он где-то здесь? – спросила она, чувствуя, как у нее слегка перехватывает горло. – Мне нужно с ним поговорить.

На мгновение Полли понадеялась, то Малкольма тут не окажется, потом вспомнила, что видела его отвратительный «БМВ» на парковке. Ну, как бы то ни было, разговор нельзя откладывать в долгий ящик, этим делу не поможешь…

Флора снова пожала плечами:

– Наверное. – Она немного наклонилась вперед и понизила голос. – Знаете, я думала, он другой, а он точно такой же, как все остальные.

Полли прикусила язык, а Флора тут же исчезла в пустой кухне.

– Малкольм! Мисс Уотерфорд хочет тебя видеть!

Где-то вдалеке послышалось приглушенное ругательство. Флора вернулась.

– Говорит, вам придется подождать, – смущенно сказала она. – Извините.

– Ну и ладно, – согласилась Полли. – Я все равно уже все продала.

Ожидая Малкольма, она обратила внимание на то, что в воздухе витает несвежий, неприятный запах, немного кисловатый. И подумала: не забыли ли выбросить из холодильника ее любимые закваски, прежде чем класть туда что-то другое? Она заподозрила, что забыли. Так пахнут именно закваски. И когда кто-то в следующий раз откроет холодильник, его ждет адский сюрприз.

Наконец появился Малкольм, старательно застегивающий на ходу пуговицы рубашки, как будто в кухне он находился голышом (что вполне могло быть); одновременно он нетерпеливо поглядывал на часы.