— Я и не мешкаю…

— Милана, может быть ты отправишься с ним? Подтвердишь его слова? Двоим всегда больше веры.

Милана нахмурилась:

— Я же призвана…

— Это не значит, что обязана всё время проводить в Гнезде. Сейчас день, а они предпочитают нападать ночами.

Милана глянула на меня. Я пожал плечами.

— Давайте, молодёжь. Мы постережём, — сказал деда Боря.

Я взял последний беляш (ну не поворачивается у меня язык, чтобы выговорить «перемяч», даже мысленно) и встал. Милана тоже поднялась.

Как-то очень резко всё…

Только в фойе, где Наська до сих пор возилась со своей шкатулкой и лишь небрежно махнула нам рукой, я сообразил, в чём дело.

— Да они нас выставляют!

— Ага, — сказала Милана. — Не верят. Но решили, что чем меньше мы будем в Гнезде, тем больше шансов, что спасёмся.

— А ты мне веришь?

Она кивнула.

— Спасибо, — я подобрал просохший зонт и вручил ей. — Тебе больше идёт.

— Я буду держать над нами обоими, — улыбнулась Милана.

Мы дошли до «Пушкина». Улицы превратились в реки, тротуары в ручьи. Даже для нынешней Москвы погодка была лютая.

Швейцар на входе в ресторан посмотрел на меня с лёгким сомнением. Но ничего не сказал, отступил в сторону.

Давно я тут не был. Года три назад с девчонкой заходил, рисовался. Место не самое дорогое в Москве, но пафоса немерено.

Гардеробщик, как и весь персонал, наряженный под старину, вышел навстречу, но я покачал головой:

— Спасибо. Мы не обедать. Мне нужен телефон… и закажите такси, пожалуйста.

Швейцар нахмурился, глядя на меня. Я с улыбкой посмотрел ему в глаза. Где-то во мне одобрительно шумело Гнездо. Раньше с такого расстояния я его не слышал.

— Пожалуйста, — швейцар протянул мне трубку, маленькую, стилизованную под древний смартфон. — Куда поедете?

— Наверное, на Старую площадь, — ответил я. Прикрыл глаза, вспоминая номер. Не забыл? Нет, не забыл.

Вначале я набрал выход на коммутатор. Приятный женский голос предложил ввести номер абонента или вызвать оператора.

Я набрал вторую часть номера.

Ответили не сразу, после четырёх гудков. Слегка раздражённо:

— Да!

— Здравствуйте, — сказал я. — Это Максим Воронцов, мы виделись на днях.

В трубке повисло молчание.

— Не хотел беспокоить, — продолжил я. — Но это действительно важно.

— Запишитесь на приём в установленном порядке, — ответил человек, приходивший к нам с отцом поздним вечером.

— Нам надо поговорить о Прежних, — сказал я. — И о…

— У меня обеденный перерыв, Максим, — перебил меня собеседник.

— Я тоже собираюсь пообедать, — согласился я. — В «Пушкине». Я закажу столик.

Милана сделала большие глаза, глядя на меня.

Не дожидаясь ответа, я дал отбой. Вернул трубку швейцару.

— Пожалуй, такси не надо. Останемся.

Швейцар кивнул, всем своим видом демонстрируя — он и не сомневался, что я изменю своё опрометчивое решение. Я посмотрел на подошедшего метрдотеля.

— Нам столик на троих. И позаботьтесь, пожалуйста…

Милана снова округлила глаза. Метрдотель внимал.

— Чтобы никого не было рядом. У нас будет разговор приватного характера.

Милана сдала свой плащ и зонтик гардеробщику. А я, поколебавшись секунду, сказал:

— Сниму плащ у столика. С вашего позволения.

— Устроит ли вас зал «Погребок»? — спросил метрдотель.

Я кивнул.

И впервые задумался, а сколько у меня с собой денег? И примут ли тут, если что, кристаллики?

Зря не взял банковскую карточку…

— Приедет? — спросила Милана шёпотом.

— Ага.

— Кто это вообще такой?

Мы спустились вслед за метрдотелем, сели за столик в углу. Плащ я повесил на спинку стула, словно мы были в придорожной забегаловке. На два соседних стола метрдотель поставил таблички «Резервъ», после чего сам вручил нам меню и удалился.

— Не поверишь, но не знаю, — признался я. — Мой отец когда-то работал с его дедом. Потом был ему начальником. А теперь папа на пенсии, а тот сам начальник… и вроде как занимается пришельцами.

— Как его зовут?

— Не поверишь, — снова вздохнул я.

— Не знаешь? — Милана рассмеялась. — Максим, ну ты крут! Вызвонил какого-то перца, даже не зная его имени!

Она открыла меню и нахмурилась.

— С чего такие цены…

— Всё натуральное, они у Продавцов деликатесы не закупают. Икра из осетров, устрицы из моря. Это их фишка такая.

— Врут, — убеждённо сказала Милана. — У меня даже аппетит пропал. Давай возьмём чай? Я уже беляшей наелась!

Но я всё-таки уговорил её взять блины с икрой. И себе тоже взял.

А потом подумал, что если бывший папин подчинённый не приедет, то я буду выглядеть идиотом.

Хотя какое это имеет значение?

Глава шестая

Нам только успели принести блины, когда в зал спустился мой ночной гость. Глянул на нас, потом что-то показал метрдотелю и что-то сказал. Тот закивал, мгновенно утрачивая важный вид.

Что ни говори, но он и выглядел, и вёл себя как человек, имеющий право распоряжаться. Так даже не все крупные чиновники умеют, а только наследственные. Российские брахманы.

Я помахал рукой.

Он подошёл, сел, задумчиво посмотрел на меня, подперев подбородок рукой.

— Это Милана, — сказал я. — Мой друг.

— Знаю, — он кивнул Милане. — Приятно познакомиться.

— Вы уж извините, но как-то надо к вам обращаться, — сказал я. — Да, и сразу хотел сказать, отец не давал ваш номер! Я запомнил, что он набирал.

— Иван, — сказал он. Таким тоном, что сразу было понятно, имя у него другое, но придётся называть «Иваном». — Что стряслось, Максим? Что за ерунда?

— Была бы ерунда, вы бы не приехали, — заметил я. — Мы можем говорить свободно?

Иван поморщился.

— Я велел отключить микрофон. Тебя посадили на место, которое пишется… Говори.

— На Гнездо снова нападали.

— Опусти всё, что ты рассказывал Лихачёву. У меня его докладная лежит на столе.

— Когда успел-то? — поразился я.

— Позвонил и надиктовал, это оперативнее всего. Есть что-то новенькое?