– Прекратите поддаваться слабости, – сказала ей инструктор.

– Уррррррррррррр! – запротестовал желудок Софи.

Она попыталась отвлечься, мысленно повторяя то, что успела выяснить. Врач явно знал что-то о чуме, но не хотел говорить. Может, не стоило спрашивать взрослых, а стоило попробовать поговорить с кем-нибудь из заблудших? Но с кем? Не видя их лиц, она не могла понять, как они к ней относятся. Оставалось судить лишь по брошам способностей.

Она знала, что броши телепатов были синими, с силуэтом головы и молнией в ее центре – куда красивее броши инфликтора, где на черном фоне от серебряной ладони расходились такого же цвета зазубренные линии. Брошь полиглота была фиолетовой, и изображены на ней были розовые губы с белым значком речи, а брошь телепорта ей нравилась больше всего – на ней был изображен аликорн на фоне звездного неба. Еще она видела брошь Декса и знала, что у технопатов на темно-зеленом фоне изображена серебряная ладонь, покрытая черными линиями, как на микросхеме, а брошь эмпата Кифа была красной, с открытой книгой, на страницах которой было нарисовано серебряное сердце.

Остальные приходилось угадывать. Скорее всего, желтая брошь с двумя руками, держащими солнце, принадлежала фотокинетикам? А дерево, сгибающееся под порывами ветра, – гастерам? Да и какая разница? Разве среди способностей были более дружелюбные?

Она скользнула взглядом к Тени и судорожно вздохнула, заметив, что он склонил голову в ее сторону.

«Софи? – передал Фитц, отчего она едва не подпрыгнула. – Прости, что обошел блок без разрешения. Я пытался привлечь твое внимание, но ты ни разу не оглянулась, и я понял, что ты не знаешь, что мы с Бианой оказались в Левом Полушарии. Я покашляю, чтобы ты поняла, где мы».

Послышался тихий кашель, и она перевела взгляд на двух заблудших, сидящих недалеко друг от друга в дальнем углу красного шатра.

«Где Декс?»

«Они с Кифом в Правом Полушарии. Как ты там одна?»

«Нормально», – но ее мысли вернулись к Тени.

«Почему он на тебя пялится?» – спросил Фитц, напоминая, что он видит ее мысли.

«Не знаю. Но доктор сказал, что он худший из заблудших».

«Не удивительно. Тени контролируют тьму с помощью силы, которую называют теневой дымкой. Я не очень ее понимаю. Но никогда не верь Теням – особенно тем, которые оказались здесь».

И все же, когда девочка-гидрокинетик зашаталась от голода, Тень подвинулся ближе и помог ей зажать голову коленями.

«Она тебя спасла, – передал Фитц. – Ты бы видела ее силы. Она взмахнула руками, и из тумана поднялась огромная волна, и, клянусь, выглядело так, будто она схватила тебя огромной водяной рукой. Потом она положила тебя на землю, потянулась вверх и била арку, пока огонь не потух. Кстати, кажется, все считают тебя пирокинетиком. Даже я на мгновение засомневался – особенно когда увидел, как быстро движется пламя. И оно было белым, как у Бранта».

«Знаю. Вот только не понимаю, – сказала Софи, – зачем «Черный лебедь» дал нам амулеты, способные разжечь пламя пирокинетиков?»

«Может, хотели уровнять наши шансы при встрече с Брантом».

«Может». – Не то чтобы идея ей нравилась.

В животе снова забурчало, и она прижала к нему руки.

«Ух ты, я даже отсюда услышал. Подумай о еде, так ты обманешь свой желудок. Что бы ты сейчас съела, если бы могла?»

У Софи потекли слюнки, когда она подумала о рагу Каллы. Но счастливое воспоминание быстро потускнело, едва она представила, каково гномам в карантине. Правда, желание есть сразу пропало. Уже что-то.

«Как думаешь, скоро кто-нибудь умрет?» – спросила она Фитца.

«Надеюсь, что нет».

«А я надеюсь, что завтра кампус появится там, где мы сможем что-нибудь найти, если я получу бусину, конечно. Устроенный мной пожар – тот еще кошмар».

«Не волнуйся, думаю, все будет в порядке».

Но можно ли было сказать, что все «в порядке?»

Она вспомнила Кифа, лежащего в шатре доктора, и то выражение гнева и страха, которое он скрывал.

«Как думаешь, Киф действительно держится?»

«Я… очень в этом сомневаюсь».

Ответ был честным – и ужасающим. Оба замолчали, не зная, что говорить, и просто сидели, вместе, но в одиночестве наблюдая за медленно садящимся солнцем.

Наконец удар в гонг оповестил о конце занятий, и Софи последовала за заблудшими в золотистый павильон, где стоял синий инструктор с банкой зеленых бусин в руках. Пурпурный инструктор хлопнула в ладоши, и бусины поднялись в воздух, зависая над головами всех заблудших, включая Софи.

– Для новых заблудших, которые не знакомы с нашими традициями, – оглядела присутствующих красный инструктор. – Мы предлагаем бусины только тем, кто этого достоин. Но принять их или отказаться – выбор за вами.

– Принимая их, готовьтесь к жертвам, – предупредил синий инструктор. – Это цена за продолжение борьбы за искупление. Если откажетесь, последствий не будет, но и передумать не получится.

– Мы не станем решать за вас, – закончила пурпурный инструктор. – Вы сами выбираете свой путь.

Софи потянулась к бусине, и пальцы ужалило электричеством. Она не думала, что жертву нужно будет принести прямо сейчас, но порадовалась, что смогла ее пережить.

Она нанизала бусину на черную нить, и рядом с синей она показалась совсем маленькой. Особенно учитывая, сколько бусин было у окружающих ее заблудших.

– Если ты думаешь, что станет легче, то ошибаешься, – прошептал на ухо низкий голос.

Она обернулась и заметила Тень, склонившего голову в ее сторону. Но он был слишком далеко, чтобы шептать.

Софи уже хотела было заговорить, как он быстро кивнул в сторону наблюдающих за ними инструкторов.

– Будь осторожна. – Несмотря на расстояние, она слышала его шепот. – Инструкторы очень заинтересованы тобой.

Она не понимала, как он говорит с ней, пока не заметила, что его тень пересекается с ее собственной.

«Постой», – передала Софи, когда он развернулся.

Она не забыла предупреждений врача – и Фитца, но не могла упустить возможность поговорить.

Но она не доверяла Тени, поэтому решила начать с безопасной темы:

«Можешь поблагодарить своего гидрокинетика за спасение?»

Его тень вновь скользнула на ее, и Софи практически ощутила на себе чужой взгляд.

– Ты отличаешься, – прошептал он. – Даже не знаю, хорошо это или плохо.

«Хорошо», – передала она, удивляясь, насколько сильно хочет, чтобы он ей поверил.

Он ушел, не проронив больше ни слова.

Сопровождаемые взглядами инструкторов и заблудших, пятеро друзей прыгнули прочь из Эксиллиума, держась за руки.