– Не вернётся и не решит проблему с расширением жилища! – приходит на помощь секретарша. – В принципе, я бы и сама могла это решить, – она неуверенно смотрит на мать, словно ожидая одобрения. – У меня есть операционный доступ к части необходимой суммы, плюс свои сбережения…

– НЕТ. Домом будет заниматься Ватару. – Отрезает родительница.

К явному облегчению батиной секретарши. Которая, видимо, не особо хочет нарушать правила и запускать руку в корпоративный карман. Даже на время. Тем более что в той конторе это может быть чревато не только организационными выводами, несмотря на родственные отношения Мивако с Гэнки.

– Мамы, так это Ю из-за комнаты злится?

– Угу, – синхронно кивают в ответ обе женщины.

– Есть предложение. – Я чуть тороплюсь, потому говорю, не прекращая жевать. – Я сейчас допоздна буду зависать в спортзале. Примерно до двадцати двух там буду, каждый день, за исключением, может, только субботы. Вечером вы уже все спать будете, когда я буду возвращаться. Потом я всё равно до полуночи буду мыться, есть, мыть посуду, греметь кастрюлями на кухне. Может, пусть пока Ю в мою комнату переедет? Если оно ей так критично?

– Ты сейчас серьёзно? – ухватывается за предложение мама.

Переставая даже на время мешать содержимое чугунка на огне.

– Вполне. А что? Ну смотри: утром я раньше всех сейчас ухожу, потому что математическое отделение, всё новое, да и дела есть кое-какие в школе до занятий… на неделю точно… После обеда я буду приходить только переодеться и поесть – комната для этого не нужна. Вечером буду возвращаться мёртвый. В смысле, измотанный, – поправляюсь, под влиянием стремительно поползших вверх бровей Коги. – Пока поел, пока помылся и убрал за собой – уже полночь. Да я и на кухне усну, – я правда недоумеваю, что в этом такого. – Вы-то всё равно к тому времени уже спите?

– Ну, если ты сам согласен, – с облегчением выдыхает мать, – то я только спасибо скажу. Тут потерпеть-то всего несколько дней, пока отец…

– К-ХМ! – Мивако начинает демонстративно прочищать горло.

– Ну вот и договорились, – итожу. – Вы ей сами скажете? А то мне бежать пора.

– СТОП. Маса, а я сейчас не услышала, где в твоих жизненных планах находится учёба. – Соображает мать быстро.

– Во-первых, я на полтора часа раньше в школу потому и бегаю, – напоминаю. – Там с утра договорился кое с кем заниматься.

Это действительно правда: неразлучная троица подруг Цубасы действительно торжественно пообещала прилюдно сделать из меня если и не полноценного отличника, то, во всяком случае, по профильным предметам дотянуть до пристойного уровня.

Я предусмотрительно не стал говорить, что высшее инженерное образование и научная степень у меня уже есть, хоть и не здешние: с негласными инструкциями Цубасы мои ранние приходы в школу стыковались просто идеально. А тут ещё и вполне законный мотив для этого, на ровном месте.

– Во-вторых, я перевёлся на математическое отделение с гуманитарного, – напоминаю.

– Да, Мивако говорила, – рассеянно вспоминает мать. – И что?

– У меня рейтинг из-за перевода две недели ещё неактуален, типа поддержка от школы. Ну и… – я уже освоился, потому просто отправляю матери выписку из своего листа проверочных работ.

– У тебя отлично по двум сегодняшним тестам?! – удивляется мать, глядя на экран широко раскрытыми глазами.

Видимо, не удовлетворяясь моим сообщением, она выхватывает смартфон из моих рук и лично активирует школьное приложение.

– Да, – отвечает она сама себе, растерянно оборачиваясь к Мивако. – Вот учительский реестр, там не отредактируешь…

– Хорошо же ты меня ценишь! – смеюсь, отодвигая от себя пустую тарелку.

– Я говорила, он очень неглуп. И взялся за ум, – батина секретарша вежливо вынимает мой гаджет из рук матери и возвращает мне. Делая незаметные знаки, чтоб я валил.

Её лицо при этом излучает крайнюю степень просьбы.

– Ладно, я понёсся, – с этими словами поднимаюсь из-за стола.

Кога, обнимая мать за плечи, благодарно целует перед собой воздух, глядя на меня.

Я уже почти закрыл за собой входную дверь, когда до меня доносится голос матери из кухни:

– Думаешь, не стоит пока говорить вообще никому, что и у меня может быть ребёнок?

* * *

Один из преподавателей спортивных дисциплин Академии Тамагава сегодня уходил позже всех коллег. По заведённым правилам, игровые вечера младшей и средней школы были частью программы образования и преподаватели по очереди дежурили в такие дни, обеспечивая судейство, присмотр и контроль.

Он как раз выпроводил всех, закрыл двери залов и закончил переодеваться в методическом кабинете, когда дверь в помещение открылась.

– Привет, – вульгарно бросил с порога белобрысый Асада. – Слушай, коржик. Ты же не думал, что можешь вот так сыграть против меня – и тебе за это ничего не будет?

* * *

– Совсем ошалел? – абсолютно естественно отреагировал преподаватель, не сразу справляясь с удивлением.

Асада ничего не ответил. Вместо этого, он прошёл по помещению и коротким движением выхватил белый пиджак из рук педагога.

– Ой, упало, – изобразил сожаление негодяй, бросая дорогую вещь себе под ноги и наступая на неё. – Ай-яй-яй, – продолжил комедию он, вытирая подошвы об брендовую вещь, словно о половую тряпку.

– Да ты вообще…! – сотрудник спортивного отделения, мгновенно рассвирепев, махнул в воздухе ладонью.

Пытаясь ухватить малолетнего подлеца за шиворот, чтобы призвать к порядку.

Рука преподавателя схватила пустой воздух. А в следующий момент резь в районе живота перехватила дыхание.

Асада, легко уклонившись от руки учителя, всадил в того кулак прямо поверх брючного ремня.

– Подлость всегда должна быть наказана, – хмуро выдал школьник. – Ты был более чем неправ. Ты же учитель, ты должен сам пресекать несправедливость! Неужели это тебе должны объяснять дети?

Пока белобрысый говорил, мужчина справился с неприятными ощущениями. Подгадав момент в середине слова, он резко выбросил вперед уже левую руку, намереваясь теперь точно поймать эту вертлявую сволочь.

Асада мелким чертиком снова проскользнул под рукой, как будто в первый раз это не было случайностью.

В памяти педагога с запозданием всплыл рассказ Начальника спортивной учебной части: вроде как белобрысый демонстрировал что-то такое на днях, в кабинете Начальника образовательного процесса.

Вместе с воспоминаниями, в живот педагога врезался ещё один удар.

– Говорят, если не доходит через голову, гораздо быстрее дойдет через руки, – продолжил монолог учащийся. – Ты только не подумай, что я с тобой свожу личные счеты. По-хорошему, мне на тебя плюнуть – и растереть. Но ты же и других детей калечить можешь. Которые сами не понимают, что делать с такими, как ты, в таких ситуациях.