Подойдя к дочери ближе, Нозоми с удивлением уловила ещё и сильный запах алкоголя.

– Ты что, пила?! – изумилась мать ещё больше. – Так. Немедленно встала и рассказала мне, что случилось! – в голову женщины против желания закрались самые нехорошие подозрения.

– Ой, ну хоть ты не нуди, – недовольно ответила Ю, явно нетрезвым голосом и перевернулась на бок, лицом к стене, негромко приговаривая. – Скотина он. Тупая белобрысая скотина. Мать его е…

Лицо Нозоми тут же напряглось, на скулах заиграли желваки.

Не говоря больше ни слова в кухне, она быстро направилась в комнату сына. Резко распахнув дверь, она застала Масу уже одетым и готовым к выходу.

– Что у вас случилось с сестрой? – требовательно спросила она, аккуратно закрывая за собой двери.

Нозоми старалась говорить тихо, чтобы звуки намечающегося скандала никому другому в доме не были слышны.

– Бл#… – грязно выругался в ответ сын. – Вот ещё этого мне для полного счастья не хватало…

– Ты как разговариваешь?! – брови женщины удивленно поползли вверх, а сердце – наоборот, в пятки. – Ты вообще понимаешь, где находишься и с кем говоришь?!

– Так. Кажется, хоть кто-то в этом доме должен быть либо взрослее, либо умнее, – сказал сын вроде как сам себе, вздохнув перед этим. – Вопрос понятен. Докладываю. С сестрой у меня не случилось ровным счетом ничего. Я к ней хорошо отношусь, со всех сторон её люблю и уважаю. Но, по ряду технических моментов, на кухне сегодня осталась ночевать она. Причём, по собственной инициативе. Я к её решению отношение имел весьма опосредованное, потому спал в своей комнате.

– Почему ты выгнал сестру из комнаты после того, как сам же её и уступил?! – продолжила требовать объяснений Нозоми.

– А вот это уже второй вопрос… Кто кого выгонял, и выгонял ли. Мама, я тебя тоже люблю, но ответа не будет.

Маса действительно коротко поцеловал мать каким-то неуловимо быстрым движением, после чего неторопливой рысью понесся по своим делам.

На кухню женщина вернулась в полной прострации. Да, дети периодически не особо ладили между собой. Но чтобы такое…

Ну и Маса. Как он мог так поступить с сестрой? Он же сам уступил ей комнату? Или было что-то ещё, что от неё внимания пока просто ускользнуло?

Ю, уже сидя и подпирая спиной стену, глядела на мать нетрезвыми глазами, впопыхах отдергивая руки от края футона.

Видимо, что-то спрятала там, догадалась Нозоми. Подойдя к постели дочери и резко подняв её край, женщина с удивлением обнаружила неполную бутылку виски.

– Да ты совсем ошалела! – всхлипнула Нозоми, хватая квадратную посудину и за две секунды выливая её содержимое в раковину.

– Ай, мам, всё в порядке, – с видом пьяной идиотки захихикала дочь. – До меня только сейчас дошло, что всё могло быть и намного хуже… Этот мелкий засранец свалил свою школу? Пойду в его комнате досплю…

* * *

– Необходимость сменить формат следующая: изначально, я считала, что тебе будет нужна банальная защита. Местами. Потому что именно на это намекал твой отец. – Цубаса имеет бравый вид и говорит серьёзным тоном.

Умилительно.

– Сейчас очевидно, что, с соблюдением хотя бы подобия оговоренных правил, тебе моя защита не нужна. – Она продолжает изображать выступающего с трибуны парторга на партсобрании. – А если учесть результаты вашего мордобоя в методическом кабинете, то и без правил моя защита тебе уже не особенно актуальна, – задумчиво добавляет она. – Но, видимо актуально всё же иное.

– Говори, говори, – подбадриваю её в паузе между ударами по мешку.

Она сегодня проснулась раньше, чем делала это обычно, и тоже пришла вместе со мной в спортзал.

– Во-первых, если ты всерьез готовишься к этому затеянному тобой турниру, я бы предложила рассмотреть твой технический арсенал.

– Ногами учиться бить не буду, всё равно не успею, – перебиваю её, поскольку думал об этом.

Наконец звенит таймер и я падаю на пластиковый стул у стены.

– НЕ ПЕРЕБИВАЙ. Во-вторых, ты не учитываешь возможность интриги против тебя, – продолжает красноволосая. – Не обижайся, это как раз неплохо. Ты абсолютно нормальный пацан, но в этом мире далеко не всё происходит по рыцарским правилам!

– Кто бы спорил, – вздыхаю, вспоминая вчерашнюю «беседу» с преподавателем физкультуры. – И насчёт интриг тоже согласен. Тут, бывает, вообще о них речь даже не идёт – потому что оба друг к другу вроде как нормально относятся. А на выходе такая дичь получается, что хоть домой не возвращайся… – вырывается у меня против моего желания.

Кажется, мать утром всерьез решила, что я среди ночи передумал. Пошёл; разбудил Ю, спавшую у меня в комнате; и отправил её на кухню, на футон.

– Та-а-а-ак, а ну, рассказывай, – подступает ко мне Цубаса, сверкая нездоровым и любопытным блеском глаз.

– Да ну, дела семейные, ты там вообще ни при чём.

– У тебя там нет интриги? Справляешься сам? – спокойно говорит она. – Хорошо, тогда не лезу.

– Да если бы справлялся…

А дальше, неожиданно для себя, под честное слово, рассказываю об имевшем место ночном инциденте.

– Ты, конечно, опять сейчас вылупишь свои лупатые и удивлённые глаза, пардон за тавтологию… но я тебе всё-таки скажу, – задумчиво говорит одноклассница, как-то очень странно глядя на меня. – А ведь ваша мать совсем другое может подумать. Это только наивный суслик вроде тебя двойного дна в любой ситуации не то что не видит, а даже и не подозревает о том, что оно скорее всего есть…

* * *

Вставать рано не хотелось. С другой стороны, затеянные совместные дела с Асадой требовали напрячься на какое-то время.

Она не пожалела о том, что настояла на личном наблюдении за его тренировочным процессом. В его функциональной подготовке ей было делать нечего, это было понятно ещё в школе. Да.

Ну, или, скажем, именно ей это было понятно. А если кто-то другой не учился в Информационной Академии и не мог дать адекватной оценки тому, что видел собственными глазами, то это только его проблемы.

Но ещё у Масы, помимо явных плюсов в виде феноменальной техники и характера, были откровенные дыры в тактике. Понятно, что ногами он не владел от слова «совсем». В японском понимании не владел – по своим-то критериям, он перемещался более чем достойно.

Но ноги – это не только перемещения (кстати, да, последние у белобрысого были просто загляденьем).

Ноги – это ещё и ударная техника. Именно это Кимишима и собиралась объяснить товарищу.

В той школе, которая сквозила в культуре движений друга, потенциальный ответ противника ногой откровенно игнорировался. Цубаса понимала в голой теории бу-до достаточно, чтобы видеть точный диагноз.