Краус сделал вывод: подобная синхронность сама по себе служит доказательством существования могущественных сил, формирующих человечество. Он назвал их «солнце-невидимка». Он представлял себе эволюцию как эту пещеру, где один зал связан переходом с другим залом. Искусство, потом земледелие, потом письменность – человечество прошло через три этих зала, и каждый из них оставил свою генетическую метку. Краус считал, что четвертый зал, последний великий скачок в истории человечества, еще впереди.

– Код ведет к нему? – уточнила Пейтон.

– Правильно. Краус искал генетические «хлебные крошки», оставленные ходом эволюции, которые сложатся в код, способный открыть новое великое изменение в бытии человека – гораздо более глубокое, чем искусство, земледелие или письменность.

– Что это такое? – спросила Эйвери.

– Я не знаю. Он тоже не знал. В то время нужная технология еще не появилась. Никто не умел секвенировать геном человека. Даже когда этот метод открыли, он был настолько дорог, что применять его начали только сейчас.

– А теперь вы готовы, – догадалась Эйвери. – Вы создали «Phaethon Genetics» именно для этой цели. Чтобы обработать образцы.

Лин бросила взгляд на ящики.

– Настоящий момент более важен, чем вы себе представляете. Ради него принесены огромные жертвы. Мы стоим на плечах колоссов. Мы на пороге невероятного открытия.

Воцарилось неуверенное молчание. В этом потайном зале, при зыбком освещении Лин выглядела бесноватой.

Раздался топот ботинок. Кто-то отодвинул дверь в зал.

В проем скользнул Родригес с тремя солдатами британского спецназа, которых Пейтон раньше не видела. Несмотря на холод в пещере, Родригес обливался потом. Он был без оружия.

– Мэм, – сказал он, – мы готовы к погрузке.

Адамс быстро повел головой, словно что-то заметил, но тут же успокоился. Лин взглянула на него, потом на Родригеса.

Пейтон нутром почуяла – здесь что-то не так.

К ее удивлению, мать сказала:

– Действуйте, капрал.

Атмосфера в помещении изменилась, словно члены группы вдруг почуяли недоброе – так дичь чувствует приближение хищника. Лин, похоже, поняла это первой, потом чувство передалось Адамсу и Эйвери. Найджел невнятно бормотал, явно ничего не замечая. Родригес движением глаз что-то пытался показать Адамсу.

Помещение в пещере Альтамира было заполнено людьми, однако спецназовцы немедленно рассредоточились. Через долю секунды Адамс бросился на стоящего рядом солдата. Эйвери встала за спиной второго и приставила к его горлу тесак.

В зале наступила тишина. Никто не двигался.

Пейтон заметила, что ее мать держит пистолет у затылка третьего солдата.

Тот медленно развел руки в стороны.

– Мэм, – сказал он с английским акцентом, – боюсь, здесь какое-то недоразумение.

– Молчать! – Голос Лин хлестнул, как пощечина.

Прошла секунда всеобщего молчания.

– Ботинки, – сказала Лин. – В такие обуты боевики службы безопасности «Китиона». – Повернувшись к Пейтон и Найджелу, она добавила: – Заберите у них оружие.

Когда у боевиков отобрали огнестрельное оружие, ножи и рации, Лин толкнула пленного боевика в шею, заставив его стать рядом с двумя другими.

– Он здесь? – спросила она.

– Мне трудно понять, кого вы имеете в виду, – с каменным лицом ответил наемник.

– Полагаю, что это – утвердительный ответ.

– Мэм? – недоуменно спросил Адамс.

– Я о Юрии. – Лин повернулась к Родригесу. – Доложите, капрал.

Тот потупился с выражением стыда и горечи.

– Я дошел до места, где появилась радиосвязь, и запросил подкрепление и транспорт. Оператор не знал кодового слова. – Родригес покачал головой. – Я развернулся и побежал обратно, но они уже проникли в пещеру. Нужно было…

– Спасибо, капрал, – прервала его Лин.

Адамс достал карту пещеры и указал на узкий промежуток рядом с потайным помещением.

– Мы устроим здесь отсечную позицию.

– Нет, – сказала Лин. – Вступление в бой не позволит выбраться.

– Разве есть другой выход?

– Нет. Мы – в ловушке. И в меньшинстве. У нас нет припасов, чтобы выдержать осаду. Такова данность.

Адамс вздохнул и напрягся, как приговоренный к смерти за минуту до расстрела.

– Каков ваш приказ, мэм?

Лин положила пистолет на ближайший ящик и тихо произнесла:

– Я разберусь сама.

Найджел вскинул руки.

– О боже! Какое облегчение!.. А нам вы ничего не скажете? Прошу поконкретнее о том, не пристрелят ли меня в процессе спасения?

Лин никак не отреагировала на истерику и лишь спокойно ответила:

– Сие неизвестно, доктор Грин.

Найджел выпучил глаза.

– А что известно?

– Как я уже сказала – мы в западне.

– Тогда в чем состоит ваш план?

– Давайте обсудим варианты, – таким же спокойным, как у Лин, голосом промолвила Эйвери.

Лин накрыла крышкой пластмассовую коробку с инвентарным списком.

– Нет никаких вариантов. Игра нам не по зубам. Наш противник – стратег, каких поискать. Если бы он не работал в «Китионе», то стал бы мировым экспертом по теории игр. Он заранее обдумал любой план, который может прийти мне в голову.

Окружающие притихли, поняв всю тяжесть своего положения.

– Мам, ты говорила, что сама разберешься… – напомнила Пейтон.

– Я пойду одна.

– Нет! – Пейтон зажмурилась. Меньше месяца назад Юрий убил ее отца, а до этого похитил и превратил в зомби ее брата. Не хватало еще и мать потерять. – Должен же быть какой-то еще выход!

– Выхода нет. Юрий пришел за мной. Я – угроза его работе. И я – та, кого ему необходимо захватить. Он потребует, чтобы я рассказала ему о своих намерениях и сотрудниках. Взамен я буду настаивать, чтобы он отпустил вас. Или по крайней мере, чтобы вас не трогали и снабжали всем необходимым, пока не закончится война из-за «Зеркала». – Лин тяжело вздохнула. – Ему нужна только я, до остальных ему нет дела.

– Именно! – воскликнул Найджел. – Поэтому он всех нас прикончит!

– Сомневаюсь…

– Сомневаешься?! – Найджел повернулся к Адамсу. – Это ведь военный вопрос? Старшина, вы в этих делах самый опытный. Прошу вас, сформулируйте…

– Вы мне не указ, доктор. – Адамс повернулся к Лин. – Мэм?

– Когда я выйду, разделитесь и укройтесь. Родригес и боевики «Китиона» пойдут со мной.