Марфа смущенно улыбнулась, торопливо загасила сигарету.

– Здравствуйте, мне очень приятно! – сказала вежливо, как примерная ученица.

– Мне тоже, я Никита. – Марфину руку он пожал очень осторожно, совсем не так, как Семена Михайловича. – Когда выдвигаемся?

– Да вот прямо сейчас! – Семен Михайлович уже заприметил нужный микроавтобус. – За нами приехали! Прошу вас, ребята! Приключения ждут! – Получилось пафосно и, наверное, глупо. Но ведь нужно же с чего-то начинать. Так уж лучше начать с вот такого глупого, но позитивного… – Сейчас по пути подхватим еще двоих и все, прямой наводкой к точке сбора.

* * *

В микроавтобусе Эльза уселась рядом с Марфой, подальше от Никиты. Уселась и сразу же уткнулась в окно. На ее веснушчатой щеке полыхал румянец злости. Именно злости, Никита научился разбираться в оттенках ее эмоций. Она не хотела, чтобы он шел в экспедицию вместе с ними. Она ясно дала это понять, а он взял и ослушался. И теперь она злится и не знает, что с ним делать. Это ничего, злость – не самое худшее из чувств. Никопольский сказал, что она поправилась. Не идет на поправку, не выздоравливает, а именно поправилась.

– Больше никакой зависимости, – сказал Никопольский, наблюдая, как Никита ставит свою подпись в договоре. – Физически она, конечно, еще слаба. Поэтому ваше участие в экспедиции будет как нельзя кстати. Вы ведь не только врач, вы еще и ее друг.

– В последнем сомневаюсь. – Он и в самом деле сомневался. Даже представить боялся, как Эльза воспримет его появление.

– Не сомневайтесь. Я прожил на этом свете достаточно, чтобы разбираться не только в обстоятельствах, но и в людях. Ваши обстоятельства несколько… запутанные, но делу это не помешает.

– И ваш клиент будет доволен, – усмехнулся Никита.

– Разумеется. – Никопольский поправил ядовито-розовый галстук. – Я стремлюсь создать для своих клиентов максимально комфортные и выгодные условия.

Еще несколько минут ушло на уточнение деталей путешествия, а потом они распрощались. У каждого из них было еще очень много дел.

– А вот и остальные! – снабженец Семен Михайлович, упитанный дядька в допотопных очках, даже привстал со своего места. Сидел он рядом с водителем и пристально следил за дорогой. – Вон, милейший, черный джип стоит! Это наши! Тормозите! Не проскочите мимо!

Возле замершего на обочине пыльного джипа стояли двое: долговязый мужик и рыжая девица модельной внешности в огромных солнцезащитных очках. Мужик с флегматичным видом курил, а девица нервно пригарцовывала на месте. В одной руке она держала телефон, а вторую прятала под куцей куртейкой. Что у нее там – пистолет, что ли?

– Наконец-то! – сказала девица голосом, полным негодования. – Не прошло и полгода!

Семен Михайлович бросился было ей что-то объяснять, как-то успокаивать, но в этот самый момент придорожные кусты зашатались, и из них вывалился взъерошенный, бледный как смерть парень. Он был лохмат и бородат, и почему-то сразу становилось понятно, что и бородатость, и лохматость – это какие-то имиджевые игры. Говорят, нынче бороды в фаворе. Никита тоже было поддался моде, но быстро сдулся, потому что практика показала, что бороду мало отрастить, за ней еще нужно ухаживать, холить и лелеять, шастать по каким-то барбер-шопам, смазывать маслицем, чтобы колосилась пуще прежнего. Нет, такие извращения не для него. Трехдневная щетина – вот его потолок.

А этот патлато-бородатый страдал, и причина его страданий была очевидна. У Никиты такое тоже случалось с большого перепоя. На вновь прибывших парень глядел понуро, исподлобья, а от девицы модельной внешности старался держаться как можно дальше. И на руку ее, спрятанную под куртейкой, посматривал с большой опаской. Может, там у нее и в самом деле пистолет?

– Полчаса мы тут маринуемся! – не унималась девица. Свои огромные очки она сдвинула на макушку и теперь презрительно щурила карие, в крапинку глаза.

– Ничего не знаю, – сказал Семен Михайлович ласково, – у нас все по расписанию, деточка. Как договаривались, так и встретились.

– Какая я вам деточка?! – взвилась девица, а патлатый мученически закатил глаза. – И вообще, я с вами ни о чем не договаривалась!

– Лично вы не договаривались. – Семен Михайлович оставался невозмутим и доброжелателен. И как у него только получалось? – Мы обо всем договорились с господином Никопольским. – Он вытащил откуда-то потрепанную записную книжку, потряс ею перед девицей. – Вот, у меня тут все записано. Хотите покажу?

– Да бросьте паясничать! – отмахнулась от записной книжки девица. – Давайте уже выдвигаться, что ли?! Или мы не едем никуда, а?

– Конечно, едем! – Семен Михайлович поправил сползшие на нос очки, спрятал записную книжку. – Прошу вас, вливайтесь! – И жест рукой сделал гостеприимный, как раз в сторону их микроавтобуса.

– Вливайтесь! – фыркнула девица. – Один тут уже навливался! Каждые пять минут из-за него останавливаемся.

– Молчала бы, – проворчал патлатый парень и на Никиту посмотрел с надеждой, словно ища в его лице сообщника. – Из-за меня, значит, остановиться нельзя, а из-за крысы твоей, значит, можно?!

– Какой крысы? – насторожился Семен Михайлович. К слову, очень правильно насторожился, потому что под курткой у девицы что-то зашевелилось.

– Это не крыса, а крыс. – Голос девицы из надменного сделался вдруг ласковым. – Мужчина это, уважаемый. Понимаете? Мужчина!

И словно в ответ на ее слова из-под полы куртейки высунулась крысиная морда. Черный нос нервно дернулся, а красные глаза посмотрели на Семена Михайловича почти с человеческим вниманием.

– Мужчина… – сказал Семен Михайлович задумчиво и снова поправил свои очки. – Не крыса, а крыс… Зоопарк, одним словом.

– И учтите! – Девица поскребла крыса ногтем по макушке, и тот зажмурился от удовольствия. Ну, по крайней мере, Никите так показалось. – Я без него никуда не поеду.

– Ненормальная, – проворчал патлато-бородатый, но проворчал так, что услышать его мог только Никита. – Идиотка…

– Как скажете! – Спорить Семен Михайлович не стал. То ли побоялся связываться с такой энергичной особой, то ли получил от Никопольского какие-то отдельные инструкции. – Только смотреть за своим крысом будете сами. – Он поднял вверх указательный палец. И если он в лесу убежит, это будет исключительно ваша проблема.

– Он не убежит, – сказала девица убежденно. И снова поскребла крыса по голове.

– Дурдом на выезде, – снова проворчал патлатый, а потом, наверное, смирившись со своей долей, протянул Никите руку и представился: – Кстати, я Леший, известный блогер. Слышал, наверное?

В голосе его почудилась надежда. Оттого Никите было даже как-то неловко его разочаровывать.

– Не слышал, – сказал он, пожимая холодную, чуть влажную ладонь известного блогера. Да, с вегетатикой у парня беда, хлипкий какой-то, потливый.