Он загнал подруг в угол. И надвигался на них неотвратимо, словно гризли в горах на одиноких охотников. В его руках появилось какое-то тонкое лезвие. Похожее на скальпель. Вполне подходящее оружие для хирурга. И Владимир явно собирался пустить его в ход. Но тут в доме раздались какие-то крики, шум шагов и голоса.

– Тут они! – внезапно услышали подруги знакомый голос Таракана.

И от облегчения разрыдались, как маленькие.

Дальнейшие события развивались как бы независимо от действий подруг. Они просто сидели, ревели и наблюдали за всем происходящим, как в зале кинотеатра. Со стороны. С тем лишь исключением, что тут не было мягких кресел, попкорна и пепси-колы в высоких картонных стаканах.

Таракан суетился вокруг них, теребя их и не давая девушкам очухаться:

– Вы целы? Вы живы? Этот человек ничего вам не сделал?

– Закройте газ! – спохватилась Кира. – А то мы сейчас все взлетим на воздух.

– Кран уже закрыли, – успокоил ее кто-то. – Но каков мерзавец!

– Мы ведь до последнего не были уверены, что преступник находится у вас в доме.

– Кто-то научил его обходить сигнальные камеры.

– Кто-то! – хмыкнул Таракан. – Алекс покойный и научил. Больше некому.

Но подругам сейчас было не до сигнальных видеокамер, которые, оказывается, были понатыканы по всему поселку и домам жильцов. На них навалилась какая-то невероятная усталость. И все же Кира нашла в себе силы спросить у Таракана:

– Как же вы его вычислили?

– Очень просто. Методом исключения.

– Как это?

– Мы сфотографировали всех приехавших на поминки в дом Алекса. Владимира среди них не было.

– Ну и что? Может быть, он с кладбища вернулся в клинику.

– А вот и нет! Камера у поворота с шоссе зафиксировала его машину. Но в поселок она в тот день не въезжала. Вот у нас и возник вопрос: куда поехал дальше Владимир, если в поселок он не поехал? Ответ ясен. Владимир был в лесополосе. В той самой лесополосе, где мы с вами нашли бедного Мишаню.

– А кстати, как наш Мишаня?

– Пока без изменений, – вздохнул Таракан. – Врачи по-прежнему опасаются за его жизнь.

– А почему же вы сразу не сообщили Кузякину, что вычислили убийцу?

Таракан замешкался.

– Г-хм… Как-то не додумался.

– Вы?! И не додумались? – не поверили ему подруги. – Быть такого не может!

– Ну… Я не хотел привлекать к этому делу милицию.

– Почему?

– Видите ли…

Тут Таракан окончательно смутился и даже покраснел от волнения. Не весь, а как-то частями. У него покраснели нос, уши и шея. А все остальное тело осталось нормального цвета. От этого Таракан стал еще больше похож на какое-то диковинно раскрашенное насекомое.

– Видите ли, – повторил он, избегая смотреть в глаза девушкам. – Видите ли, я ведь до последнего момента думал, что это вы двое прикончили Алекса.

Опля! Подруги так и сели. Верней, они и так сидели, но челюсти у них отвисли основательно.

– Мы?! Нас? Но почему именно нас?

– Вы ведь той ночью входили в дом Алекса, – смущенно пряча от них глаза, пояснил Таракан. – И были в доме, как раз в то время, какое зафиксировано в отчетах патологоанатомов как момент смерти Алекса.

– И что? Мы услышали крик и поспешили на помощь. Но увы, прибежали слишком поздно. Алекс был уже мертв.

– Но мне-то вы этого не сказали! И даже напротив – всячески отрицали тот факт, что были в ту ночь в доме Алекса.

– Но мы же ничего не видели. И не хотели, чтобы нас затаскали по следователям.

– А я подумал другое.

– Что? Что это мы убили Алекса?

Таракан виновато молчал.

– Но зачем? – изумилась Леся. – Зачем нам было его убивать?!

– Ну как же! Он вел такой образ жизни… Такой… Весьма распущенный. Честно говоря, он был мне как бельмо на глазу. Вроде бы ничего противоправного и не совершалось, но ведь до беды оставался один шаг. Все эти бесконечные девушки, сменяющие друг друга… Все они должны были страшно ревновать.

– И вы решили, что мы прикончили Алекса из ревности?

– Возможно, он имел с вами связь. Или с одной из вас. А потом бросил. Как бросал всех и всегда.

– И мы его за это убили?

– Наказали, – поправил Таракан.

Подруги пораженно молчали. Ничего себе, какое мнение сложилось о них у Таракана! Что они способны на убийство? Обидно! Честное слово, просто обидно! Но тут же в головах у подруг мелькнула другая мысль. Минуточку! Выходит, все это время Таракан считал их убийцами, но все равно не выдал их следствию? Как же это сочетается с его высоконравственными принципами, которые он усиленно насаждает в поселке?

– Но как я мог? – развел руками старик. – Вы же наши! И я рассудил, что, даже если вы убили Алекса, то правда на вашей стороне.

– Правда?

– Вы оберегали свою честь.

– Честь?

– Если рядом нету сильного мужчины, то женщина должна уметь постоять за свою честь. Это ее святое право! Вы наказали изменника. И я счел, что не вправе выдать вас следствию.

Потрясающе! Он покрывал их все это время! Подруги даже расчувствовались. Надо же, какой он славный дед. Милый! Милый Таракан! Милый старый брюзга! Сколько крови он им выпил! А когда пришло время, взял и выступил на их защиту. Не выдал их ментам, хотя считал преступницами.

Честное слово, такое покровительство стоит тех незначительных придирок, до которых так охоч был старик. И так и быть, будут они приходить домой ровно в одиннадцать и ни минутой позже. И кошек своих станут выгуливать исключительно в отведенное для этого время. И в мяч на участке играть тоже не будут. В конце концов, это все такая ерунда! Выполнить инструкции Таракана им почти ничего не стоит. И если старику от этого приятно и хорошо, то почему бы не пойти ему навстречу?

– Правда, когда я узнал про убийство Елены Костровой – подружки Алекса, то у меня закрались сомнения. Убили ее в то время, когда вы были еще в поселке. Одно с другим не состыковывалось. Но я счел, что девушку могли убить и другие люди. А то, что ее смерть совпала по времени с убийством Алекса, всего лишь досадное недоразумение.

– А потом?

– Но когда было совершено покушение на Мишаню, я окончательно убедился, что вы обе тут ни при чем.

– Слава богу!

– Конечно, – невозмутимо кивнул Таракан. – Вы же были у меня на глазах. Сначала на кладбище. Потом на поминках. Я знал, что вы просто по времени не могли успеть заманить Мишаню в лес, ударить его, спрятать тело и машину и вернуться на поминки.