Конечно, ярче всего процесс отлучения новых лейбористов от медийной благодати иллюстрирует война Алистера Кэмпбелла с Би-би-си и его последующее удаление из Номера 10. Алистер перестал получать удовольствие от работы задолго до ужасного обвинения, сделанного журналистом Би-би-си Эндрю Гиллиганом[175]. Обижался он всегда лучше, чем защищался и защищал; ему не нравилось, что правительство окаменело в оборонительной позиции. Мы все глубоко возмущались пристрастной, с нашей точки зрения, подачей новостей о войнах в Косово и Ираке, практикуемой на Би-би-си; но Алистер в отличие от нас принимал все слишком близко к сердцу. Его возмущение не находило выхода. Касательно Гиллигана я сказал Алистеру, что нам необходимо подыскать лесенку, с которой Би-би-си могла бы спуститься самостоятельно, а не забивать ее до смерти; Алистер же был согласен только на нокаут. Тони сам пытался добраться до Би-би-си, через советника по стратегии Джона Бирта передал примиренческое письмо Гэвину Дэвису, стороннику лейбористов, женатому на Сью Най. Гэвин не ответил. Тогда Тони смягчил выражения в Алистеровом письме на Би-би-си, в частности, вычеркнул требование к Би-би-си принести извинения. Алистер счел, что таким беззубым письмом мы косвенно соглашаемся с обвинениями. Ответ пришел от главы отдела новостей, Ричарда Самбрука; ни об извинениях, ни о «косметических поправках» там не было и речи. Алистер в то время находился на Уимблдонском турнире; в шесть сорок пять он позвонил мне, стал спрашивать, идти или не идти ему в семь на Четвертый новостной канал опровергать обвинения. Я советовал не ходить; дескать, вспылишь, оскандалишься. Алистер не послушался. Результатом стала трагедия, которой мы могли бы избежать, Алистера же очень не хватало в Номере 10, по крайней мере мне.

Нельзя, однако, всю вину в прекращении дружеских отношений со СМИ сваливать на нас. У СМИ, похоже, развилось нечто вроде синдрома недержания внимания — слишком уж быстро они теряют интерес к чему бы то ни было. Приходится придавать ускорение циклам новостей. «Звездам» они создают репутации, возносят им хвалу, а затем выбрасывают на помойку — и все не за несколько лет, а за несколько месяцев. То же самое происходит с политиками. Журналисты хотят двигаться дальше, им постоянно нужен новый материал. Мы читаем и слышим не репортажи о свершившихся событиях, а прогнозы событий. Доходит до абсурда: корреспондент Би-би-си в теленовостях заслоняет собой Тони, произносящего речь, и излагает свое о ней мнение, так и не дав зрителям услышать хотя бы пару фраз из самой речи. Ошибка была наша — мы загодя выкладывали содержание речей прессе, так что речь на момент произнесения уже не считалась новостью; впрочем, когда мы прекратили эту практику, пресса вовсе перестала размениваться на наши речи. Комментарий и репортаж, во время óно вещи сугубо различные, теперь слились в одно целое. В ответ на активное применение правительством политтехнологий журналисты также начали вносить «дополнения» в свои репортажи.

Борьба между изданиями за сокращающуюся аудиторию и спрос на двадцатичетырехчасовые новостные репортажи повлекли неуклонное снижение качества; СМИ норовят шокировать потребителя, считают шок эффективным способом привлечь внимание. Цель — потрясти, а не показать ситуацию с разных сторон; сделать «горячо», а не пролить свет. Интервью устраиваются не для того, чтобы выслушать аргументы политика, а для того, чтобы у пронырливого журналиста появилась возможность показать себя. Он и показывает, просто лезет из кожи вон — забрасывает политика вопросами, перебивает. Такая «новая журналистика» преследует единственную цель — подловить политика на ошибке и, взяв эту ошибку за основу, состряпать пикантный заголовок. Неудивительно, что политики не желают рисковать и стараются вообще не связываться с прессой. Если же приходится — применяют максимально расплывчатые, туманные формулировки или пользуются клише в своих ответах — что неминуемо отвращает от них народ.

Поражает журналистская безответственность. Случалось, мы спрашивали журналистов, зачем они запустили тот или иной репортаж — он ведь ничего общего не имеет с правдой. И знаете, что нам отвечали? Это отличная история, вот что! Мы гнули свое: отличная, да — но лживая. Ну и что, что лживая, бодро возражали журналисты; зато как цепляет! Некоторые воскресные газеты наглядно демонстрируют журналистский подход под названием «новости как развлечение». Понедельничный выпуск этой же самой газеты никогда не развивает тему — конечно, потому, что воскресная статья была не чем иным, как вымыслом, от первой до последней буквы.

Пол Дакр однажды публично подтвердил нехватку ответственности; в частности, он сказал, что его, как главного редактора крупного периодического издания, ежедневно призывают к ответу читатели, от решения которых — покупать или не покупать газету — зависит для него столь многое. Конечно, мистер Дакр лукавил. Подобные заявления логичнее применять к политикам — вот кому действительно бросают вызов, вот кто не должен давать избирателям повод усомниться в своей правдивости. Дакр несет ответственность до тех пор, пока газета коммерчески успешна, а сам Дакр — востребован ее владельцем. Никто (и уж точно не Комиссия по жалобам на прессу[176], которую издания финансируют, а сам мистер Дакр возглавляет) не потребует от него проверки публикаций на предмет соответствия истине.

Таким образом, повинны обе стороны, и комбинация получается катастрофическая — правительство, алчущее благосклонности прессы, и нечистоплотные, склонные к истерии СМИ. В результате — коллапс политического диалога и рост общественного скептицизма. Люди чувствуют себя бессильными что-либо изменить, ибо поставлены в положение зрителей хитроумной и порой нечестной игры, которую ведут пресса и политики.

Все правительства имеют проблемы с Би-би-си; как правило, проблемы эти Би-би-си только на руку. Что касается нашей — она выходила из ряда вон. Мы хотели, чтобы совет директоров Би-би-си возглавлял консерватор и чтобы генеральным директором тоже был консерватор — тогда бы ни тот ни другой не ощущали нужды ударяться в крайности, чтобы доказать собственную независимость от правительства. Председатель совета директоров Би-би-си консерватор Кристофер Блэнд, унаследованный нами от предыдущего правительства, в июне 1999 года настоял на том, чтобы генеральным директором назначить сторонника лейбористов Грега Дайка. Тони понимал, что этот выбор повлечет проблемы, однако уступил. В 2001 году ситуация повторилась — в разгар выборной кампании Гэвин Дэвис был выдвинут на пост председателя совета директоров. Тони думал «завернуть» его кандидатуру, однако в оппозиции Гэвин весьма успешно писал для нас речи на экономические темы и проявил себя как хороший советник — не хотелось показаться неблагодарными. Таким образом, против нашего желания, должности председателя совета директоров и генерального директора Би-би-си достались двум лейбористам. Когда Эндрю Гиллиган разразился убийственной статьей, оба решили: если отступят, объявят статью не соответствующей действительности, это будет выглядеть как реверанс их же политической партии.