Сердце Амделла зашлось в сумасшедшем ритме, вкус грязи и крови на губах совершенно не был похож на победу, которую он предвкушал… но вот так расстаться с жизнью он оказался просто не готов.

— Отец! — Простонал Амделл, все силы приложив к тому чтобы поднять лицо из грязи, в которую вдавил его Нэйман. — Пощади…

Говоря это, он ненавидел себя, но страх смерти пересиливал в нем все прочие мысли и чувства… и даже гордости не было что предложить ему взамен, на то, чтобы и дальше стоять на своем.

Король поднял руку, когда Нэйман уже занес свой меч над головой Амделла и тому пришлось сделать усилие над собой чтобы опустить его не на голову своего врага.

— У тебя только один шанс остаться в живых, Амделл. — Сказал он, подойдя к нему ближе и кивнув Нэйману, чтобы тот отошел в сторону, позволив принцу поднять голову и слушать. — Признай Озена и отправляйся со мной в драконьи пустоши.

Принц с усилием сел на месте, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание. Все взгляды вокруг были обращены на него, а прямо за спиной и он ощущал это, будто ледяной ветер пробравшийся под доспехи, морозивший тело до самых костей, с мечом наготове замер Нэйман, жаждущий услышать его отказ.

— Я… согласен. Но что будет с ним? — Прорычал Амдел, махнув ослабевшей рукой в сторону своего врага и зло усмехнулся. — Ведь он не убил меня, а значит не это его право истинности намерений так и осталось невостребованным. Закон старого королевства не соблюден!

Король поджал губы и устало посмотрел на сына.

— Все так. Но и ты даже крови его не пролил. Половина дела — половина наказания. Земли Ридов отныне будут жить по общим законам, я также отменяю их привилегии по налогам. В остальном же будем считать все долги чести уплаченными. Вы желаете сказать что-то против, лорд Рид.

По тому как поджал губы Нэйман было ясно что его устроил бы совсем другой исход, но сказать что-то против королю, когда его гвардейцы заполонили двор собственного замка, было бы самоубийством.

Отступив от принца еще на шаг, Нэйман Рид убрал меч в ножны и так и не проронив ни слова склонился перед Золотым Драконом.

— Хорошо. Так тому и быть. — С облегчением произнес тот и подозвал своих людей. — Свяжите принца, чтобы не вздумал наделать глупостей. Отправимся на корабль сейчас же. Слишком много дел во дворце, а тянуть с отбытием в пустоши я больше не намерен. И, Рид… — Добавил он, уже взявшись за уздцы подведенного к нему коня. — Надеюсь, вы не станете искать новой встречи с нами. Помните, драконьи пустоши, так же как и слепая месть — это сторона из которой нет возврата.

Все вокруг устилала тонкая пелена белого снега, который должен был растаять, как только утреннее солнце окончательно поднимется над горизонтом. После пира, устроенного в честь торжества справедливости и воссоединения со старыми друзьями, Кассандра и Нэйман всю ночь провели без сна и не только в объятьях друг друга. Они все никак не могли наговориться, будто до того боялись открыться больше… боялись, что будет больнее расставаться, если план не удастся и Амделл получит свое. Будто это сделало бы их незнакомцами и хоть немного смягчило страдания.

Теперь же, насытившись разговорами, они решили лишь только рассветет отправиться на могилу Дианы. Девушки, трагическая судьба которой свела их вместе.

Холм, припорошенный снегом и одинокая статуя девушки в траурном одеянии, застывшей в молчаливой молитве… хотя, не совсем одинокая. Возле нее стояла женщина в строгом черном платье, с черной же собольей накидкой на плечах. Необычная седина в ее волосах, четкими прядями разбавлявшая темные волосы, позволила Кассандре узнать ее — фрейлину из белого дворца, которая предсказала ей встречу с Нэйманом, пусть девушка и не сразу поняла смысл ее слов.

Кассандра обернулась к любимому чтобы рассказать о том необычном знакомстве, но мужчина первым признал эту женщину, сказав странное с таким видом, словно увидел приведение.

— Мама?

— Что? — Удивилась девушка. — Но она же…

— Да, умерла. — Ответил он отрешенно и удивленно добавил: — Ты тоже ее видишь? Я думал, что у меня видение…

Переглянувшись они поспешили вверх по холму, не сводя взгляда с темной фигуры, ведь та могла растаять в любое мгновение.

Но не растаяла, вот только Нэйман в какой-то момент остановился и совершенно неожиданно для Кассандры рассмеялся.

— Тетя Агата! Ваша седина… ух, я ведь принял вас…

— За твою маму? — Добродушно улыбнулась женщина и распахнула объятия. — Здравствуй, мой мальчик! Как же ты вырос. И тебе здравствуй, Кассандра. Я вижу ты нашла своего суженого?

Девушка с улыбкой прижалась к плечу мужа.

— Как же жаль, что сейчас не лето. Старина Рид писал мне, что вы похоронили ее на ромашковом холме. Диана любила эти цветы… должно быть летом здесь действительно прекрасно.

— Так приезжайте снова! — Добродушно предложил Нэйман. — Или знаете, оставайтесь до весны. Мы всегда вам рады!

— Да, теперь, когда этой грымзы Селин здесь больше нет, я с удовольствием навещу вас вновь. Вот только когда это будет… да и вам с близнецами в ближайшее время будет совершенно не до меня.

— Близнецами… — Переспросила Кассандра.

Они с Нэйманом удивленно переглянулись.

Агата же ответила лишь загадочной улыбкой и пройдя мимо ошарашенных молодоженов, ободряюще похлопала своего взволнованного племянника по руке.

— Тсс… — замерла на месте Милти. — Кажется кто-то идет!

Переполошившись, девушка схватила первое, что попало под руку и начала одеваться, но тут же отбросила в сторону.

— Фи… ты вообще одежду стираешь? Ну, разве же можно такое носить. Еще и дырка под мышкой. Тебе мама в детстве не говорила, что неаккуратных деток утаскивают в свое логово болотные демоны?

— А я демонов не боюсь. — Фыркнул Сол и потянувшись к девушке, заключил ее в объятия несмотря на отчаянное сопротивление.

В конюшне, где они расположились в большой соломенной куче, вновь послышались отдаленные голоса, и девушка в страхе округлив глаза шикнула на нахала, заставив все же скинуть с себя цепкие руки.

— Что ты так нервничаешь? — Проворчал рыжеволосый. — Ну, увидят и что с того? Как зайдут сюда, так и уйдут…

— Как что? — Напустилась на него девушка, от возмущения аж перестав затягивать шнуровку под налитой грудью. — Зачем мне потом такая слава!

— Какая «такая»? — Нахмурился мужчина, явно приняв все на свой счет. — Ты не хочешь, чтобы кто-то узнал что ты со мной? Ты что же, стесняешься меня? Да я чтоб ты знала не такой уж и некудышный жених!

— Давай поднимайся уже! И штаны одевай… жених. Тоже мне.

Сол посмотрел на нее хмуро, но к одежде даже не притронулся.