Жестокая несправедливость: после всего, что я сделала ради Идзанами, она хочет большего. Как смеет богиня требовать часы, ведь без мощи жнеца я погибла бы задолго до встречи с ней. Я победила Юки-онна и Исо-онна не потому, что оказалась исключительно сильной шинигами, а потому, что была жнецом.

– Мое терпение не безгранично, Рэн, – напомнила Идзанами.

Я сжала часы Нивена, и они затикали еще громче, словно о мою ладонь билось сердце. Ведь именно об этом я и просила. Стать чем-то цельным, пусть даже мерзким и темным. Я так хотела сама выбирать, кем мне быть, но сейчас стояла перед несправедливым выбором.

Я медленно отстегнула цепочку от одежды и сказала себе:

«Это неважно. Все хорошо, ты цела, это вообще не имеет никакого значения».

Я толкнула часы по циновке, металл выскользнул из руки, и внутри все оборвалось, но было уже поздно. Корпус заскрежетал по полу, Идзанами схватила его, ногти или кости звякнули о серебро. Чтобы не издать ни звука, я отчаянно сжала челюсти, и сила смерти, сокрушающая череп, скрежетнула по зубам. Вот чего ты хотела, Рэн. Твое желание исполнилось.

– Стражники отведут тебя в новое жилище, – сказала богиня. – Завтра вернешься сюда, чтобы встретиться с опытным шинигами, который научит тебя собирать души. Твой брат волен выполнять любую работу в Ёми, если не будет мешать службе моих шинигами. А теперь иди.

После решения Идзанами смерть потащила меня обратно к двери.

– Подождите! – Я вцепилась в тростниковые циновки.

Под свинцовым весом смерти не получалось даже вытереть слезы с глаз, поэтому я пыталась проглотить горечь и не обращать внимания на стекающую по лицу влагу.

Мне пришлось из последних сил сдержать эмоции, потому что осталось еще одно дело.

– Говори быстрее, – сказала Идзанами. – Я устала от этой беседы.

– Выполнять задание мне помогал один шинигами. – Я заставила себя поднять глаза. – Прошу, пусть его вознаградят так же, как и меня.

Идзанами молчала невыносимо долго.

– Кто? – уронила она, и комната стала нагреваться.

Я сглотнула, горло перехватило.

– Его зовут Хиро.

Температура в комнате резко повысилась, на мгновение показалось, что я теряю сознание от прилива жара и запаха гнили.

– Не трать мое время! – загремела богиня, и язык смерти расколол половицы. – Я уже говорила, у меня нет шинигами с таким именем!

– Как ты можешь отвергать его даже сейчас?

– Я никого не отвергаю! У меня нет и никогда не было шинигами по имени Хиро.

Дверь в тронный зал распахнулась, хлопнув о деревянные стены. В проеме появился бледный круг мерцающего пламени свечи.

– Но у тебя есть шинигами по имени Хируко.

Я начала оборачиваться на звук голоса Хиро в дверном проеме, но замерла, когда его слова эхом разнеслись по темноте.

– Хируко? – прошептала я.

И тогда кусочки головоломки начали складываться в цельную картину. Все, что Хиро когда-либо говорил мне, что должно было вызвать подозрения. Он был искалеченным духом-рыбаком из прибрежного города, старше самого времени. Другие шинигами называли его «пиявкой», а начертанное на позвоночнике имя не гласило «Хиро».

«У Идзанами есть дети?» – спросил Нивен, когда мы вошли в деревню Яхико.

«После того как богиня испортила собственную свадьбу, она родила двоих детей без костей», – ответила я, пока Хиро вглядывался в горизонт, беспокоясь, как мне показалось, из-за Тамамо-но Маэ. Но дух-рыбак молчал не из-за ёкай, а потому, что я почти раскрыла его тайну. Он прекрасно знал: первых двух детей Идзанами звали Авасима и Хируко.

Согласно синтоистским легендам, прежде чем Идзанами и Идзанаги создали Японию, они совершили ужасную ошибку. Для бракосочетания боги построили небесный столп и большой дворец, но во время церемонии Идзанами нарушила традицию, заговорив раньше мужа.

В наказание за проступок ее первый сын родился без костей. Боги назвали его Хируко, «личинка пиявки», и пустили по морю в лодке из тростника.

Дитя выбросило на берег в Эдзо, где его вырастили люди. Большая часть костей, хоть и не все, восстановились. Он стал великим богом рыбаков, которого назвали Эбису, и на этом легенда о Хируко должна была закончиться.

Но сказки умолчали об остальной части истории – что первенец Идзанами взял новое имя и вернулся в Ёми.

Хиро пересек темную комнату, а у меня в горле заклокотала огромная печаль. Я доверилась ему, а он солгал. Я закусила губу и крепко прижалась к циновке, желая раствориться в темноте.

– Как ты проник в мой дворец? – произнесла Идзанами. По комнате разлилось тошнотворное тепло.

– Это действительно первое, что ты хочешь сказать мне спустя тысячелетия? – отрывисто произнес Хиро. – Разве ты не рада возвращению первенца?

– Как ты вообще можешь ходить? – Возмущение Идзанами вскипело в воздухе. – Я думала…

– Я многому научился без тебя. – Хиро нахмурился и шагнул ближе, его круг света приблизился к скрытой фигуре Идзанами.

– Как ты осмелился принести огонь в мою священную тьму? – вскричала богиня, но ее уверенность поколебалась, мощь отступила под угрозой.

– Ты боишься того, что я увижу, когда поднесу к тебе пламя?

– Хиро, – прошептала я. Он оглянулся, его ярость смягчилась. – Что ты делаешь?

– Показываю матери, кем я стал. – И Хиро снова обратил взгляд на мать. – Достоин ли я теперь твоей милости, мама?

Свет замерцал в опасной близости от трона Идзанами.

– Мой дорогой Хируко, – прошептала богиня. Нежность ее голоса утихомирила ярость духа. – Ты стал моей первой и самой серьезной ошибкой. В моих руках была вся магия богов… сила, способная создать мир… и все же я не смогла излечить тебя.

– Меня не надо было лечить! – взорвался Хиро. – Со мной все было в порядке! А вот с тобой – все не так! Боги должны стыдиться, что дали силы такой трусихе!

– Хируко, – прошептала Идзанами, – прости. Мне не следовало отсылать тебя…

Тьма расступилась, и огонь свечи открыл истинный облик богини. Наполовину она состояла из костей, а наполовину – из серой плоти, тысячелетиями медленно и мучительно разлагавшейся. Пустые глазницы кишели личинками, а губы сгнили, обнажив острые пожелтевшие зубы. Идзанами с бросающим в дрожь скрипом поднялась на ноги, кости щелкали и терлись друг о друга.

– Мне следовало убить тебя самой.

Смерть заполнила комнату, вжала в пол меня и Хиро. Мы были не просто обездвижены: тяжесть вселенной сильнее и сильнее давила на наши спины. Мои суставы выскакивали из ямок, кости грозили разлететься на куски. Из-за давления кровь хлынула из носа и ушей, я закрыла глаза.