– До вечера!

– Буду ждать! – Лена поцеловала его в губы.

Через три минуты он привычно уселся на заднее сиденье сверкающего черным лаком лимузина. Федор мягко тронулся с места. На губах еще чувствовался вкус Лениного поцелуя. Может, действительно жениться? Хотя это ответственное решение, его следует хорошо обдумать… А с другой стороны – что тут думать? Красивая, элегантная женщина, не дура, умеет себя вести, старается вести хозяйство, да и вообще – с Леной ему хорошо! К тому же в последнее время ему все чаще приходится выходить в свет, где бывает городское и областное начальство, там почти все присутствуют с женами.

– Ну, поживём – увидим! – сказал Андрей.

– Что, шеф? – озаботился водитель.

– Ничего, Федя, все в порядке!

– Не бойтесь, Андрей Иванович, домчу вовремя!

– Да я и не боюсь! Тем более, совещаний сегодня нет…

На самом деле совещание на «Сельхозмаше» было запланировано, и чрезвычайно важное, только участвовать в нем должен был узкий круг лиц. Очень узкий. Даже Вайса под благовидным предлогом отправили в отгул. Участниками были только генеральный и коммерческий. Но совещаться они собирались, конечно, не друг с другом, а с заклятыми врагами и временными союзниками из «Консорциума».

– Только лишнего не болтай! – предупредил Малышева опытный Фёдоров. – Раз они нам «жучка» вставили, то могут и на себе таких же насекомых принести.

– Думаешь, это их работа? – спросил генеральный, который не привык к таким делам и совершенно не заботился об информационной безопасности.

Накануне он даже не хотел впускать спеца-электронщика в свой кабинет, но Фёдоров настоял, в результате был обнаружен микропередатчик.

– А чья?

– Ну, может, эти… – Малышев указал куда-то наверх.

– Вряд ли. Они тоньше работают. Но посмотрим. Я их прямо в лоб спрошу. А в приемной их проверят детектором, Миша уже ждет…

– Тогда чего же бояться? – поднял кустистые брови генеральный.

– Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет, – ответил Фёдоров. – Слыхал такую поговорку?

– Первую часть слышал…

– А про заговор с целью убийства слышал?

Малышев недовольно засопел и подошел к аквариуму. Вид плавающих рыбок всегда его успокаивал. А Фёдоров подошел к окну, нетерпеливо выглянул на заводскую площадь.

– Ну, где вы там? – спросил он неизвестно у кого…

Ночью неожиданно выпал легкий снежок, к утру он схватился ледяной коркой, а под первыми лучами солнца стал таять. Когда БМВ Говорова, объехав памятник комбайну, остановился у входа в заводоуправление, Пашка Колотунчик трудился как заведенный: скалывал ломом лед, потом лихорадочно махал метлой и совковой лопатой, сметая с асфальта льдинки, грязь и небольшие лужи.

– Здорово, Паша! – Говоров подошел, протянул руку и привычно пошутил: – Что за спешка? Или опять вивесторы приезжают?

Пашка шмыгнул носом, воровато огляделся, вытер об оранжевый жилет не слишком чистую ладонь и после быстрого рукопожатия тут же отдернул руку.

– Здравствуйте, Андрей Иванович. Именно что приезжают! А тут, как назло, – вроде уже весна, а он опять насыпался… Вот ведь какие колотунчики! – Пашка снова огляделся.

– Ты что, кур воровал? Чего головой крутишь?

– Чего, чего… А то сами не знаете! Увидят, как с начальством ручкаюсь, вот и дадут колотунчиков…

– Да за это разве дают?

– За все дают! – Пашка опять шмыгнул носом. – Сегодня сам Фёдоров сказал: вивесторы едут, языками вылижите площадь, до чистого асфальта… А с кем лизать? Тебя вот забрали на повышение, а на твое место никого не дали! И Матвеич обещал подсобить, а не пришел! – Он кивнул на прислоненную к памятнику вторую метлу. – От меня уже пар идет, а толку мало! Вот увидят, что площадь не убрана, значит, что? Значит, я не справляюсь! И попрут в три шеи…

Говоров на миг задумался.

– А знаешь что? А давай я тебе помогу! В четыре руки быстрей пойдет! – Андрей схватил метлу. Шерк-шерк-шерк…

Колотунчик попятился:

– Андрей Иванович, ты это… Заканчивай… Тебе-то ничего не будет, а мне колотунчиков-то достанется.

– Э-э-э, братец, тебя не поймешь! И так плохо, и этак нехорошо… Давай, ты лед срубай, а я сметать буду! – сказал Говоров, привычно взмахивая метлой.

Шерк-шерк-шерк…

Фёдоров замер у окна. У него даже челюсть отвисла…

– Ну-ка, Юра, подойди, а то мне всякая чертовщина мерещится, – негромко позвал он, но в тоне слышалось такое изумление, что Малышев немедленно подбежал и стал рядом.

– Ну, и что ты уви…

Фраза оборвалась на полуслове. Генеральный и коммерческий директоры молча смотрели, как главный энергетик завода в элегантном пальто и щегольской шляпе метет площадь перед заводоуправлением. Второй дворник в оранжевом жилете возил скребком по асфальту чуть поодаль.

– Похоже, он чокнутый, – сказал Малышев. – Причем на всю голову!

– Лох есть лох! – кивнул Фёдоров.

Шерк-шерк-шерк! – шаркала метла.

На этот раз джипов было два. Огромные, черные, угловатые, они обогнули площадь по часовой стрелке. Руководители ехали в первом, второй занимала охрана.

– Обратите внимание, как одет этот дворник! – удивленно сказал Храмцов. – Видно, дела у них идут неплохо!

– Да, действительно! – Олег Сергеевич даже присвистнул. – Я такого никогда не видел!

– Это не дворник! – внес ясность Палыч. – Это главный энергетик завода и крупный держатель акций господин Говоров…

– Тот самый?! – изумился Канаев. – Но почему он метет двор?

– Не могу объяснить, – развел руками Палыч.

Джипы остановились друг за другом возле ступеней, ведущих в дирекцию. Охранники выскочили, подбежали к головной машине, распахнули дверцы.

– Пусть они сами разбираются – кому мести двор, кому чистить сортир, – подвел итог Храмцов. – А у нас более важное дело. Пошли!

В кабинете Малышева витали сизые облака табачного дыма. Оба руководителя курили сигары, которые Малышев держал на всякий случай в баре-глобусе. Пользовались ими редко. Сейчас они хотели произвести впечатление богатых капиталистов, а поскольку представление о таковых было сформировано карикатурами советских газет, на которых толстые дядьки в цилиндрах зажимали акульими зубами огромные сигары, то и символы преуспевающего капитала были выбраны соответствующие.

– Юрий Сергеевич, вы готовы принять гостей? – спросила Вера в селектор. Это была кодированная фраза. Она означала, что электронщик Миша проверил приехавших сканирующей рамкой и не обнаружил записывающих или передающих устройств.