В завершение мероприятия курсанты Университета прошли по плацу торжественным маршем.

Рон скучающе переводил взгляд с одного лица марширующего первокурсника на другое, попутно машинально отмечая симпатичные мордашки девушек, и ждал, когда курсанты пройдут, и начнется концертная программа для почетных гостей, родителей и друзей первокурсников, организованная курсантами старших курсов университета, и он сможет уйти по своим делам, когда неожиданно ему будто дали под дых — дыхание перехватило и стало нечем дышать. 

Недоверчиво он уставился на лицо девушки во втором ряду первокурсников-«пустышек», шагающих торжественным маршем и сейчас как раз подходивших к Смотровой площадке, на которой стоял Рон. 

Он судорожно вцепился в металлический поручень, грозя его раздавить, напряжённо замер и впился горящим пронзительным взглядом в лицо одной из "пустышек". 

Этот изящный овал лица, высокие скулы, прямой аккуратный носик, светлые брови вразлет и большие голубые серьезные глаза он мог описать закрытыми глазами, а светлые с рыжиной волосы, забранные в высокий аккуратный хвост, даже знал, какие  на ощупь — густые и шелковистые.

Фигуру не было видно за фигурами других студентов, но это определенно была она — Еления Роннигус — девушка, в которую два года назад он влюбился с первого взгляда, из-за которой надолго потерял сон и не мог забыть до сих пор.

— Рон, начинай дышать. Можно! — по-дружески пихнул его локтем в бок сокурсник и с интересом поинтересовался: — Кто тебя так поразил, что дыхание перехватывает? —  парень проследил любопытным взглядом за пристальными взглядом Аверина и сразу же одобрил его выбор: — О-у! Очень даже ничего!

Рон резко повернулся к нему и, жестко смотря в улыбающиеся глаза, холодно и очень проникновенно процедил:

— Увижу рядом — голову оторву.

— Ты рехнулся? — от изумления  брови сокурсника поползли  вверх, а лицо стало растерянным.

— Я сказал. И передай всем остальным.

— Сбрендил, Рон? — парень все ещё недоверчиво и с опаской пялился на новенького — чего от него можно ждать с такими бешеными глазами?

— Не твоё дело, — огрызнулся Аверин и отвернулся.

Рон выхватил взволнованным беспокойным взглядом светловолосую головку Ели, — на мгновение стало вдруг страшно, что она ему только показалась. Но, нет, не показалась. Слава богам!

Первокурсники отмаршировали и снова выстроились в ряды на плацу выслушать последнее напутственное слово ректора. Еления стояла во втором ряду отряда первокурсников-«пустышек», выпрямившись и задумчиво смотря перед собой. 

Сердце Рона бешено и рвано  забилось, оглушая и мешая сосредоточиться.

Вот она девушка-загадка, которую не разгадал, но хотел сделать ластаной. Которую почти год  искал по всей империи с помощью детективов, нанятых отцом, и так и не нашёл.

Сначала корил себя за то, что поступки и действия в отношении Ели были поспешными и неправильными, раз девушка, которую полюбил и которой хотел предложить союз, сбежала от него. Потрясённые исчезновением Ели, Ник и Нами признались, как однажды подслушали разговор Рона и Марка, и Еля отчетливо дала понять, что ничьей ластаной никогда не станет. Еля не могла поговорить с ним, объясниться? Нужно было сбегать из приюта? Рон искал ее, как одержимый, чтобы объясниться, заверить, что она всегда будет главной для него. 

Часто боялся самого худшего — найти ее бездыханное тело, а в итоге в расследовании  дошёл до гостиницы, в которую Еля заселилась с двумя молодыми мужчинами, горожанами из их провинциального городка, и из которой потом бесследно пропала полтора года назад. Кроме того, детективы пояснили, что искали ее не только он, но и другие заинтересованные лица, которые их также засекли.

Вот тогда Рон почувствовал одновременно гнев и растерянность. Да кто она такая и почему исчезла? Он был причиной или нет? Кем были ей те мужчины, которые затем вернулись в столицу их провинции и продолжили жить дальше ни о чем не беспокоясь?

Из ниоткуда появилась и в никуда ушла. 

За прошедшее время он уже почти смирился с ее исчезновением, несмотря на то, что иногда сердце ныло и тосковало, и Еля до сих пор ему снилась. 

И вдруг она объявилась: живая, целая и невредимая, повзрослевшая и невозможно красивая.

Рон почувствовал, как теперь ярость закипает в нем, и он с трудом сдержался, чтобы не перепрыгнуть через поручень и не броситься к той, что не давала спокойно спать уже полтора года.

Хотелось подскочить и, наконец, изо всех сил затрясти, как тряпичную куклу, чтоб красивая голова замоталась из стороны в сторону, и из неё вытряхнулся  весь мусор, чтобы она посмотрела с раскаянием и сказала: «Прости, Рон, я вернулась и больше не убегу». 

Рон напряжённо вглядывался в бледное лицо девушки. До потемнения в глазах, до головокружения, впитывая новый немного измененный повзрослевший образ, а  она спокойно стояла, не чувствуя его взгляда, поглощенная вглубь себя, ничего не замечая вокруг. Чужая. Другая. И в то же время... родная.

Второй раз в жизни он растерялся настолько сильно, совершенно не зная, что делать. И снова из-за неё. 

Неожиданно Еля подняла голову и посмотрела прямо в его сторону. Рон вздрогнул, мгновенно сделал пару шагов назад и затерялся за спинами сокурсников.

Нет, сейчас он не готов к встрече. Даже взглядами.

***

Еления почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но когда подняла голову, то поняла, что на нее многие смотрят, особенно парни, и понять, чей именно взгляд вызвал практически чувство осязания, не получится.

Еле все ещё не верилось, что наконец-то она прошла все вступительные испытания и стоит здесь на строевом плацу огромного университета полиции среди остальных курсантов-счастливчиков.

Она поступила под именем Елении Огдэн, шокировав членов комиссии, которые впервые встречали обычного человека из независимого клана фурий. Являясь чужеземкой и подданной другого государства, она имела статус неприкосновенности, как член правящей семьи Земли Фурий. Это статус позволял ей носить амулет, препятствующий ментальному сканированию мыслей курсанта любым преподавателем. Теперь ментальное чтение ее мыслей было возможно только с ее собственного согласия или с согласия Верховной Фурии клана.