Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она шутливо взвизгнула и подскочила, от чего «таблетку» повело в сторону.
– Смотри, красавица, мы скорее ментов будем на месте. Быстрей Арама никто не ездит!
– А мне и не привыкать. Никто пока на меня и не бросался. Во мне, милок, девять пудов. А что, я и шерифом могла бы быть в каком-нибудь американском штате.
Они рассмеялись, да так и катились с пересудами, пока не увидели перед собой распахнутые ворота клиники.
– Свет вроде провели, а тут как-то бедновато, мало фонариков, – сказал Арам и притормозил.
– Перестань, все видать. Ворота открыты. Поехали, вон крыльцо.
– Да вижу я. Смотри, джип какой. Крутой кто-то. В казино проигрался, лечиться привезли, да?
Покряхтывая и посмеиваясь, Маша вылезла из машины и попыталась настроиться на рабочий лад.
– И двери у них новые, – оптимистично проговорила она, потом посмотрела на выдранный замок и притихла.
Войти в учреждение оказалось не таким уж и плевым делом. Зачем тут стол, прямо в тамбуре? Маша легонько повела ножкой, и мебелишка отъехала в сторону. И не встречает никто. Такое бывает, но не часто.
Фельдшерица вошла в холл с чемоданчиком в руке и остановилась. Моторчик с точильным диском стоял на журнальном столике. Решетка гардероба была раскурочена, на полу кровь, грязные тряпки.
Дальше, около пустого поста медсестры, разбросаны, а потом и затоптаны какие-то бумажки. В больницах много журналов, карточек, всякой писанины, которую Большая Маша просто не выносила. Может, потому она и не стала врачом.
– Эй, «Скорую» кто вызывал? – Ее зычный голос отражался от стен, разнесся по пустынным коридорам.
Медсестра Рябинова появилась перед фельдшерицей через десять секунд.
– Сюда, идите. Значит, вы уже приехали. Вот и хорошо.
– Что у вас случилось? – осведомилась Маша, когда они спешно шли по пустому коридору.
Не увидеть следы от попаданий картечи на стенах и куски штукатурки на полу вперемешку с кровавыми лужами, пятнами и разводами было просто невозможно.
Маша не на шутку перепугалась, но было поздно.
– У меня водитель в машине. У него рация, он… – Они уже успели войти в палату.
Бледная женщина с кухонным ножом в печени лежала на кровати. Она даже попыталась улыбнуться, когда увидела фельдшерицу.
– Слава богу, – заявила Лиза и с возможной для себя быстротой освободила стул.
Маша была не первый день замужем и насмотрелась уже достаточно. Магнитно-резонансная томография тут не нужна, в таких ситуациях у нее самой глаз алмаз.
«Доктор сказал в морг, значит, в морг. Растрясем, не довезем. Чего тут гадать. До операционного стола, а там… хорошо, если не в машине у нас».
– Кто понесет? – спросила она как можно более оптимистично.
– И все? – не поверила Лиза. – Вы даже не осмотрите?
– Что у вас с рукой? – Фельдшерица посмотрела на окровавленные бинты, закрывающие культю. – Несчастный случай? Вам тоже надо с нами, – заявила она безапелляционным тоном.
– Я помогу, – вызвалась Рябинова.
– В больнице больше никого нет? – осведомилась фельдшерица.
– Моя мама главврач, – гордо заявила Лиза.
– Ну так тем более, нашли бы двух мужиков, чтобы дотащить маму до машины. У вас тут все на самом деле больные, что ли? – Большая Маша взяла свой чемоданчик с красным крестом, поставленный было на тумбочку, и опустила руки вдоль туловища.
Они тянулись вдоль бедер и образовали угол, лишь немного не дотягивающий до девяноста градусов.
– У вас же есть водитель, – напомнила Рябинова.
– Водитель носить больных не обязан, – заявила здоровенная баба.
– Да как вам не стыдно! У нас тут такое!.. – выкрикнула Лиза.
– А у нас такое каждый день, – парировала Большая Маша.
– Я заплачу, – тут же нашлась Рябинова.
– Ох. – Фельдшерица покачала головой. – Сейчас приглашу водителя.
Она прошлепала по вымершей больнице, вышла на улицу и сообщила Арамчику, что он за минуту может поднять с пола небольшую копейку.
Водитель почуял запах калыма, бросил курить и отправился следом за красоткой, по-борцовски потряхивая руками и ногами, настраиваясь на физическую работу.
– Только не тряси ее. Надо же, самый конец смены!..
Они решили нести раненую женщину вместе с матрацем. Арам взялся за него у изголовья, Рябинова и Большая Маша – у ног.
Фельдшерица наклонилась и вдруг увидела труп женщины, лежащий под кроватью, у самого окна.
– У вас там тело! – крикнула Маша, отпуская свой конец матраца.
– Она уже мертвая, – успокоила ее Рябинова. – Мы с вами все поедем.
Арам обернулся и тоже увидел труп.
– Женщины, что тут происходит? – Водитель не дождался объяснений.
Жгучее желание побыстрее свалить отсюда снова заставило его энергично схватиться за края матраца у головы пациентки.
– Слушайте, хватит стоять, понесли, да!
Только они оторвали матрац от кровати, как резкие хлопки автоматов и тугие разрывы дробовиков, донесшиеся со стороны кухни, заставили их бросить раненую женщину на место и присесть от испуга.
Карпатова застонала. После встряски кровь из ее раны стала вытекать еще сильнее.
Дочь прильнула к матери.
– Потерпи, пожалуйста, – прошептала она ей на ухо и сорвалась с места.
Калека не слушала предостерегающих криков Рябиновой и выбежала из палаты под грохот выстрелов.
Мужики не сомневались в том, что им надо пойти и проверить, что в кухне, на складе, как дверь, заблокированная стеллажами и ведущая на задний двор. На месте она или нет?
Шума никакого, только чавканье на продуктовом складе. Выходит, психи не торопятся разбирать баррикаду. Да незачем им, могут в окно деру дать. Решетку-то они втроем вынесут запросто, не напрягаясь.
– Жаль, гранат нет, – сказал Макаров. – Если бы кто предупредил, так я прихватил бы.
Вестовой зло поддразнил его:
– Если бы у бабушки были…
– Если быстро атакуем, то деваться им будет особо некуда, – проговорил Ковальски.
Иртышный решительно взмахнул топором и заговорил громко и четко:
– Эй! Вы слышите меня? Мы не можем позволить вам убивать!
– Слышим, – лающе ответил ему кто-то.
Все остальные психи, судя по звукам, продолжали насыщаться.
– Я должен закончить лечение! Это побочный эффект нового препарата. Вы поправитесь!
Наступила пауза, а потом послышались тихие шаги. Из продуктового склада на кухню медленно вышел душитель Баров, убирая с лица кровавые разводы рукавом больничной рубахи.