Петр перемахнул через раздачу и, не обращая внимания на попадание в бедро по касательной, с диким ревом минотавра бесхитростно бросился к Ковальски. Тот уже и не считал, сколько у него патронов осталось.

С расстояния вытянутой руки охотник всадил в мутанта заряд. Тот дернулся и всего-навсего потерял руку. Да-да, ее оторвало картечью.

Вон она на полу валяется, пойди да подними. Смотри, дурак, шевелится сама по себе. Вот что значит борьба за живучесть в одной, отдельно взятой клинике!

Раненый монстр истошно завизжал. Водопады осколков обрушились на подоконник, столы, стулья и пол. Это Макаров успел перезарядить автомат и с фланга добивал однорукого мутанта длинными очередями. Тот силился встать, протягивал целую руку ладонью вперед, выпрашивал пощады, но безопасник не останавливался.

«Я убил эту тварь!» – ликовал Макаров, наслаждаясь видом тела, наконец-то затихшего в нескольких метрах от него.

Дистрофик Коленька, не успевший окончательно насытиться родной мамочкой, появился уже в полете. Куча растопыренных костей оттолкнулась от стола и ринулась вперед, прямо на Вестового, отошедшего чуть в сторону от трупа Барова и перезаряжающегося. Егор успел вставить в ружье лишь один патрон. Увидев опасность, он сделал шаг вправо, захлопнул стволы и выстрелил.

Коленька увернулся, отбил в сторону ружье с пикой на конце и в следующий миг прямой ладонью с острыми и крепкими когтями просадил грудную клетку Вестового.

У санитара потемнело в глазах. Он судорожно схватился за худенькие плечи убийцы, но ничего уже не мог поделать. Мерзкий монстр вырывал сердце из его груди.

Макаров обернулся на треск прошибаемой грудной клетки и дал по дистрофику очередь. Тельце Коленьки отлетело в сторону, но он не отпустил бьющийся красный комочек. Так и рухнул на пол с сердцем Вестового в руке.

Санитар тоже упал и тут же затих. Его больше не было.

Ковальски не забыл, как Коленька быстро пришел в себя в коридоре клиники после двух удачных выстрелов из дробовика, и закричал Макарову:

– Добей дистрофика!

У поляка был свой клиент. В обычной ситуации и добивать-то было бы нечего. Олигофрен поймал с десяток пуль. Но не сейчас, не теперь.

Охотник нашел новую обойму в накладном кармане куртки и быстро перезарядил оружие. Он подошел к мутанту, изрешеченному пулями, и без всякого сожаления тремя порциями картечи превратил его голову в фарш. «Вот и Коленька. Надо скорее выстрелить ему в затылок! – подумал Макаров, для верности подошел поближе и нажал на курок. – Осечка или что? Твою мать! Магазин пустой!»

– Что там у тебя? – выкрикнул Ковальски за его спиной.

– Я сейчас. Быстро. Доктора глянь! Может, живой.

Они оглохли от выстрелов и теперь были вынуждены орать друг другу.

Взвесь пыли смешалась с вязким пороховым дымом и стала кружиться под люминесцентными светильниками, стараясь поскорее разгладить, затушевать бойню, разразившуюся здесь.

Макаров отстегнул пустой рожок, отбросил его в сторону, достал другой, щелкнул, передернул.

– Воевал где? – спросил он.

– Нет, я местный, охотник.

– Ага, понятно. Что с доктором?

Ковальски склонился над Иртышным, лежащим на боку. Рана на голове оказалась несерьезной, вполне совместимой с жизнью.

– Аркадий Петрович, ты меня слышишь? – Охотник потряс доктора за плечи.

Стон, слетевший с губ раненого товарища, подарил ему надежду. У Ковальски сразу как-то отлегло от сердца, настроение стало чуть лучше. Думал, вот и все, а нет, живой доктор!

– Стреляю, – предупредил Макаров, стоя над неподвижным телом дистрофика, дабы не пугать лишний раз Ковальски и доктора.

Позаботился, да!

Мутант собрал остатки сил, дернулся и сбил с ног начальника охраны. Макаров стал падать лицом вперед. Он закричал и даже успел куда-то выстрелить, но дистрофик набросился на него, раскрыл пасть и сзади вцепился зубами в шею.

Макаров стал орать и дергаться, пытался подняться. Ковальски бросился на помощь, в падении проехал по полу ногами вперед несколько метров и наставил оружие на голову мутанта. Тот покосился на ствол, но не отпустил добычу и лишь сильнее сжал зубы.

Охотник выстрелил!

Голова Коленьки дернулась и отвалилась в сторону вместе с шейными позвонками Макарова.

Один выстрел – две смерти.

Леня отбросил в сторону оружие и вскочил как ошпаренный. Его трясло. Он не мог взять себя в руки, стоя посреди столовой, заваленной трупами.

«Поднять ружье? Зачем? Никого не осталось. Помочь доктору?

Да, конечно. Я сейчас еще немного постою, потрясусь и поору. Это мне необходимо. Скоро отпустит.

Кому это все объяснить, рассказать, сообщить? Как принять и понять?»

Стараясь не смотреть на убитых, он секунд тридцать приходил в себя. Потом охотник поднял оружие, брошенное на пол, заботливо осмотрел его, наполнил обойму и вернулся к доктору.

– Кто остался? – прошептал Иртышный, силясь подняться.

Ковальски помог ему и ответил:

– Только мы с тобой.

Иртышный встал и увидел перед собой дивную картинку. Он пошатывался от сотрясения и последующего обморока, с глубоким уважением смотрел на молодого охотника.

– Жалко людей. Всех, – заявил доктор. – Ты, Леонид, не волнуйся. Иди домой. Сейчас приедет милиция, я им расскажу, как и что тут было. Ну, почти все. Трупов много, списать есть на кого. Я уже думал над этим. Сколько же боли за один вечер. Надо их всех на задний двор вытащить и там сжечь. Заразу нельзя распространять. Да и улики нам не нужны. Пусть моим словам верят.

– Оружие надо собрать, – серьезно предложил Ковальски.

– Да. Вначале оружие, потом трупы.

После скоротечной яростной схватки, криков и пальбы, доносившихся со стороны кухни, на душе у женщин и Арама, трясущихся в палате, легче не стало.

Когда дверь резко открылась, дыхание Большой Маши едва не остановилось. Но вид живых нормальных людей с оружием несколько успокоил ее.

Иртышный прошел в глубину палаты и побросал на пустую кровать собранное оружие. Сам он плюхнулся на соседнюю и схватился за ушибленную голову.

– Вы кто? – спросил он у Маши и Арама.

– Мы на вызов приехали, – тихо произнесла фельдшерица. – А у вас тут чего?

– Все правильно, – согласился доктор. – Иртышный Аркадий Петрович, заместитель главного врача. Это со мной. – Он показал на Ковальски, который вошел в палату и нашел себе табурет.

Никто не возражал.

Доктор оглядел перепуганных людей, обнаружил недокомплект личного состава и спросил:

– Лиза где?