— Максим, — шепнула я в ужасе, зачем он это говорил? Мне захотелось броситья к нему, схватить за ноги и не дать сделать не единого шага, но я осталась стоять на месте, а он улыбнулся:

— Не бойся, он тебе не пригодится. Но знать ты его обязана.

Максим ушел, а я поняла, что мое хлипкое спокойствие держалось исключительно на нем. Все, на что я осталась способна, — бесцельно бродить по квартире.

Мне нужно было собраться в дорогу, разобрать бумажные пакеты с вещами, лежавшие на низком журнальном столике, но я не могла.

К чему Ланских завел разговор о том номере? Кому он принадлежал? Я достала сотовый из кармана, заглянула в телефонную книгу, обнаружив там два контакта — один принадлежал самому Максиму, второй номер был просто вбит, но не подписан. Я боялась нажать нечаянно на вызов, даже смотреть на него боялась, испытывая почти иррациональный страх; мне нужно было побороть себя и отвлечься на что угодно.

Я включила телевизор, но легче не стало, чужие голоса только раздражали. Выбрала в библиотеке книгу наугад, не вчитываясь в название на корешке, раскрыла ее, и осталась сидеть так, не прочитав за все время ни единой строки.

Так прошло три часа, казавшихся мне вечностью, Максим все не ехал, я рисовала картины одну страшнее другой.

Когда зазвонил телефон, который я убрала в карман, я выронила от неожиданности книгу. С громким стуком она упала на пол, раскрываясь на середине. Я провела пальцем по экрану, принимая вызов.

— Я приеду через двадцать минут, — предупредил он, — будь готова.

Я управилась быстрее, к тому моменту, как Максим появился, я уже сидела в коридоре, напротив двери. Мне срочно требовалось увидеть его живым и здоровым, после того, как погиб Леша… Черт возьми, не стоило об этом думать, Ланских не мой муж, он ходит с охраной и прекрасно знает, что где-то рядом бродит Сергей.

Максим открыл дверь своим ключом, я торопливо бросилась на встречу.

— Идем, нужно торопиться, — я вышла за ним следом, за спиной маячил охранник. Я отвернулась, не глядя на него, Максим возился с замком. Охранник нажал на кнопку вызова лифта, я слышала едва различимый звук, с которым он поднимался, а потом глухой вскрик.

Развернулась резко, и первое, что я заметила — тело охранника, он лежал лицом вниз, а под ним расплывалось красное пятно.

Максим среагировал сразу: он дернул меня к себе за спину, я вскрикнула, еще надеясь, что нас услышат и спасут, но это было напрасно.

— Не вздумай орать.

Его голос я узнала бы из тысячи, из сотен тысяч людей, узнала бы по одной только интонации.

Перед нами стоял Сергей.

— Не глупи, парень, — произнес Ланских, он говорил спокойно и уверенно, а я стояла, прижимаясь к его спине, боясь выглянуть, боясь увидеть лицо человека, которого когда-то считала другом. — Тебе не уйти отсюда живым, лучше сдайся, и я тебя прикрою.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, — холодно ответил Сергей, — медленно заходите в квартиру и не делайте резких движений.

Я думала: а нужно ли подчиняться ему? Если итог один, то какая разница, где он нас убьет, здесь, в подъезде, рядом с охранником, или там, в квартире Максима?

Но я послушно попятилась назад, едва не спотыкаясь о порог, все так же прячась за Максима. Я как могла оттягивала тот момент, когда мы столкнемся взглядами с Сергеем, но как все неизбежное, он настал.

Я бы не узнала его сразу; в отличии от Вадима, почти не изменившегося за эти долгие годы, Сергей выглядел совсем иначе.

Резче стали скулы, потемнели волосы. Он отрастил их, и теперь челка почти закрывала глаза. От лихого мальчишки, похожего на спасателя Малибу, не осталось ничего, теперь это был совершенно другой человек. Жесткий, опасный.

— Привет, крошка, — без улыбки произнес он, — наконец-то я тебя нашел.

Я не могла раскрыть рта, язык словно присох к небу, но нужно было говорить. Нужно было тянуть время, когда водитель, ждавший нас внизу, в машине, спохватится, что Максима долго нет. Нас хватятся, важно было только дотянуть до этого момента.

— Почему, Сергей?

Он приблизился, не убирая пистолета, но все еще оставалась на таком расстоянии, что ни я, ни Максим не смогли бы быстро выбить у него из рук оружие. Я ни черта не разбиралось в том, мог ли он сейчас выстрелить или ему требовалось снять с предохранителя, я и пистолет-то никогда не держала в руках.

Но заговорил он не со мной. Поднял повыше руку, теперь я видело черное око дула, небольшое, но смертоносное.

— Позвони своим и скажи, что вы задержитесь, — велел он Максиму.

— А смысл? — хладнокровно поинтересовался он, — ты все равно нас убьешь.

— Убить можно по-разному, — от его слов мурашки побежали по телу.

Ланских бросил на меня быстрый взгляд, а потом медленно, нехотя достал из кармана брюк телефон.

— Не дури, — посоветовал ему Сергей, — иначе ей будет очень больно.

— Мы задерживаемся, — голос Ланских не выдавал его эмоций, — я позвоню, когда будем спускаться.

Когда он закончил разговор, Сергей произнес:

— Бросай телефон на пол, а потом идите в гостиную, только медленно. Руки держите над головой.

Я не понимала, зачем ему это надо, но послушно делала, все что он требовал. Мы шли медленно, осторожно, держа высоко поднятыми руки, я первая, следом — Максим.

— Садитесь.

Мы с Ланских сели на два свободных кресла, Сергей устроился на диване, напротив.

— Не бойтесь, — сказал он, и его губы дернулись в подобии усмешки, — я не займу у вас много времени.

Сказано это было таким будничным тоном, точно Сергей зашел в гости, а не явился нас убивать. Я скосилась на Максима, но по его лицу ничего нельзя было понять. Он оказался втянут во все это только благодаря мне; если бы Ланских не обратил на меня внимание на том злополучном корпоративе, ничего бы не случилось.

— Как ты меня нашел?

— Фото, — пожал плечами Сергей, — кто-то опубликовал его на местном новостном портале, я узнал тебя, хоть и не сразу, а потом приехал сюда. Значит, Вадим оказался упорнее, чем я, я — то поначалу тоже искал тебя, но потом решил, что ты все-таки умерла в том пожаре. Как ты спаслась?

— Чистое везение, — я пожала плечами, Сергей спрашивал о том, как мне удалось выжить в спланированном им убийстве, как о каких-то обыденных вещах, например, о сдаче экзамена. И хоть мне было жутко, я старалась поддерживать его тон, лишь бы протянуть время любым способом. — Почему ты убил своих друзей?

— Друзей, — повторил он за мной, фыркнув, — они никогда не были мне друзьями. Лев слышал, что это я убил Леру, но он молчал бы до последнего. Беременна она от него, его слово против моего, его родители — против моих. Шансов у него не было, поэтому я надеялся, что он не проболтается, но потом появился этот придурок, Вадим, и Лев решил признаться. Позвонил мне, сказал, что хочет ему обо всем рассказать. Пришлось испортить ему тормоза.