«А ведь молитва-то и, впрямь, помогла, — подумал он. — Хотя, тут, наверное, дело не только в словах молитвы, но и в вере».

— Прими мои извинения, Алексей, — Аркудий тоже крестился дрожащей рукой. — Ты был прав, в подземелье опасно. Но не стоит задерживаться, чем быстрее попадем в хранилище, тем быстрее уберемся отсюда. Сейчас возвращаться я не намерен. Пусть хоть вся нечисть Москвы сюда соберется, а Либерию я увижу.

Алексей кивнул, поправил оберег и пошел вперед. Несколько раз они видели каких-то тварей, мелькавших в свете факелов, но, впрочем, быстро исчезавших то ли в стенах коридора, то ли в незаметных в темноте норах. А вот чувство страха, ощущавшееся с момента спуска в подземелье, стало сильнее. Это был даже не страх, а какой-то первобытный и совершенно иррациональный ужас, от которого холодело внутри, и ноги становились ватными.

Зверь зарычал, ощетинился, но тут же в страхе спрятался, маленьким, дрожащим комочком свернулся в самой глубине души. Видимо, предоставил человеку самому разбираться с неведомой опасностью.

Молодой человек, стиснув зубы, старался не поддаваться панике и упрямо шел вперед. За спиной тяжело дышал посланник и бормотал молитвы Демид.

— Алексей! — дрожащим голосом позвал Аркудий. — Это только мне так страшно? Кажется, сердце сейчас остановится.

— Нет, — стараясь не стучать зубами, прошептал молодой человек. — Я думаю, это какое-то защитное заклинание. Надо отвлечься… Думай о чем-то приятном или молись, как Демид.

Но посланнику явно не удавалось ни то, ни другое. Лицо его посерело, губы дрожали, а глаза закатились так, что были видны только белки. Аркудий упал на пол, скорчился и прикрыл голову руками. Малой выглядел не намного лучше, но он держался, размашисто крестясь и выкрикивая слова молитв, сбивался, всхлипывал и начинал снова. В узком коридоре хрипел и метался его голос:

— Живый в помощи вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится… Господи, заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него… Яко избавит мя от сети ловчи, и от cловece мятежна, плещма своима осенит мя, и под криле Его надееюся: оружием обыдет мя истина Его. Не убоюся страха нощнаго… Не убоюся… не убоюся…

Алексею тоже было страшно, его трясло, но он не терял самообладания. То ли его закалили пережитые в прошлом ужасы, то ли сущность оборотня меньше подвержена воздействию магии, то ли помогал защитный амулет колдуна.

— Бери его, Малой! — окликнул молодой человек, вспомнив рассказ иконописца. — Давай, бегом! Скоро это должно кончиться.

Они подхватили потерявшего сознание Аркудия и рванули вперед. Коридор еще раз повернул, и Алексей с Демидом, разогнавшись, чуть не врезались в дубовую дверь. Остановились и, хрипло дыша, положили посланника у стены.

— Уф! — выдохнул Малой, опускаясь на колени. — Отпустило, вроде… Я уж думал, помру или рехнусь. Вот же наваждение дьявольское!

Действительно, ощущение ужаса исчезло, оставив после себя стук крови в ушах и слабость в коленях. Алексей опустился рядом с приходящим в себя Аркудием и прислонился к холодной стене, выравнивая дыхание.

Посланник, охая и бормоча что-то по-итальянски, сел, огляделся и радостно воскликнул:

— А мы дошли!

— Ну, кто и дошел, — проворчал себе под нос Демид, — а кто и доехал.

— Вы меня несли? — удивился Аркудий, затем нахмурился и, сморщившись, потер виски. — Ничего не помню. Этот черный ужас словно сожрал часть моего мозга. Но, спасибо, друзья! Я в долгу не останусь.

— Да чего уж там! — смущенно махнул рукой Малой. — Я и сам чуть не ополоумел. Только молитва и помогла.

Посланник его уже не слушал, он вскочил и, пошатываясь, направился к двери. Рядом с ней обнаружилась еще одна, сначала незаметная в темном углу.

— Осторожно, господин Аркудий, — предупредил Алексей, вставляя свой факел в крепление на стене. — Не дотрагивайся до цепей и замков. На них, скорее всего, какое-то заклятие наложено. Вон, печати висят, сейчас их снимем, тогда уж…

Молодой чувствовал сильную магию, исходящую от висящих на веревочке свинцовых кругляшей. Цепь и замок убрать — не проблема, для этого можно использовать порошок разрыв-травы, который дал колдун. А вот что делать с печатями — не понятно. Алексей наклонился, пытаясь в трепещущем свете факелов рассмотреть покрывающую печати славянскую вязь, и почувствовал жар, исходящий от амулета. Не успел он удивиться, как из оберега ударила зеленая молния, и печать рассыпалась мелкой пылью.

— О как! — воскликнул Малой. — Сильная, видать, у тебя штука.

— Ага, — пробормотал молодой человек, моргая глазами, в которых плясали разноцветные искры.

— Что это? — настороженно спросил Аркудий.

— Да так… человек один дал. Говорил — пригодится. Вот и пригодилось.

Алексей подошел к другой двери и поднес амулет к печати, предварительно прикрыв глаза. Когда со второй печатью было покончено, молодой человек занялся запорами. Посыпав порошком разрыв-травы дужки замков, он с помощью Демида снял цепи и открыл двери.

— Ну, вот и все. Можно начинать экскурсию, — удовлетворенно произнес он.

— Э..? — удивленно пробормотал Аркудий, пораженный тем, как ловко молодой человек справился с запорами. — Что ты сказал?

— А… не важно, — махнул рукой Алексей. — Значит, так. Мне нужна книга «О пользе зеркал». Она в черном переплете, а название написано золотыми буквами по-латыни. И еще я ищу маленький ларец с рунами на крышке. Его трогать не стоит, на нем сильное защитное заклинание. Времени у нас мало, поэтому лучше разделиться. Мы с Демидом пойдем в левую дверь, а ты, господин Аркудий — в правую. Как я понимаю, ты ничего конкретного не ищешь, просто хочешь посмотреть, какие книги здесь хранятся, так что, если увидишь, то, что нужно мне, зови.

Посланник, которому явно не понравилось, что им командует человек низкого звания, поморщился, но ничего не сказал. Его глаза блестели от возбуждения, он напоминал изголодавшегося путника перед столом, полным яств. До церемоний ли тут? Аркудий согласно кивнул и устремился в дверь.

Демид восторженно ахал, перебирал книги на полках, копался в сундуках, большинство из которых было не заперто.

— Господи, богатство-то какое! — восклицал он, открывая очередной короб. — И пошто же все это от людей спрятано? Вот скажи, Алешка, почему у нас только Псалтырь, Часослов, да Жития? А здесь вон сколько всего! Эх, жаль, я не понимаю что в этих книгах написано, не по-нашему тут. Но ведь есть знающие люди, переписать могли бы, чтобы все прочитали. Пошто так-то, а?

— Умножая знания, умножаешь скорби, — проворчал молодой человек, складывая в стопку книги из резного сундука.

— Ты и Писание знаешь?! — удивился Малой. — Вот бы никогда не подумал!

Алексей хмыкнул и промолчал — из всего Святого Писания он знал только эти, дорогие сердцу каждого студента слова.