– Я вас ждал, – сказал Артур. – Глупо было идти на захват башни, не обеспечив себе по пути поддержку. Я эту ошибку исправил. Как мог.

– Любая группа поддержки может предать, – заметил я.

– Разумеется… – отозвался призрак.

Эти слова уже прозвучали мне в спину – потому как я карабкался назад, чтобы помочь остальным перебраться в укрытие. И вовремя – Макс был уже рядом, но никак не мог втащить Люси наверх, я ухватил ее за руку, и вдвоем мы вытянули ее на вершину. Полина сама взбежала дикой козочкой, а Кабан одновременно помог Гарри и Миу. Тогда-то из-за поворота и появились люди Наследника. На таком расстоянии Призрак не мог их достать – чтобы убивать, ему нужно было оказаться к жертве вплотную. К тому же рядом должно быть достаточно синевы. А Наследник, приближаясь, предусмотрительно отогнал от себя всю синьку. Так что и я не мог поднять на них волну синевы, не говоря о том, чтобы добросить последний комок кружев. Гриф не растерялся и первым послал болт в наших преследователей. Кажется, попал – если судить по крику. Но в ответ семь болтов полетели в нас. Я рванул Люси на себя, торопясь перетащить ее через баррикаду, и почти сразу ощутил удар в плечо. В следующий миг боль взорвалась возле ключицы. Я услышал вопль Гарри и как захрипел Кабан. Как выругалась Ада. И еще кто-то закричал, кажется, Полина. Или Миу?

Я столкнул Люси вниз – под укрытие баррикады, а затем вновь высунулся и протянул здоровую руку Максу.

– Скорее!

Он вцепился в меня, и от боли у меня перед глазами все поплыло – раненой рукой я ухватился за какое-то бревно. Я буквально зарычал, когда Макс неподъемным якорем повис у меня на руке.

– Хватай! – щуплый Боб пришел мне на помощь, вмиг очутившись рядом.

Наверное, в другой ситуации я бы просто помер от смеха, увидев, как этот цыпленок протягивает свою детскую ладошку Максу, чтобы затащить наверх подобную тушу. Но сейчас, когда алое марево боли застилало мне глаза, на смех меня явно не пробивало.

Не знаю, сам ли Макс успел залезть или помощь Боба оказалась в самом деле решающей, но в следующий миг мой старый товарищ оказался под защитой баррикады. Когда Макс очутился рядом, над моей головой в обломок двери ударил арбалетный болт.

Я попросту сполз по нагромождению хлама и застыл. Боль в плече пульсировала, разрывая тело на части. Я дышал кратко и тяжело и чувствовал, что весь взмок. Моргал я часто – вокруг все виделось размытым и куда-то плыло. Я даже не мог понять, кто склоняется надо мной.

– Гарри убит, Кабан ранен… – услышал я будто издалека голос Ады.

– Я тоже…

– Убит или ранен?

– Кристалл… охраняй кристалл.

– Вот дерьмо, дерьмо, дерьмо… – это орал Макс.

Кажется, его тоже задело. Я приоткрыл глаза и увидел, как он извивается, пытаясь заглянуть себе за спину.

Похоже, его ранили в задницу. Плохо – если задеты кости, идти дальше Макс не сможет.

Судя по всему, оборонял нашу баррикаду только Гриф. Скольких же ему удалось подстрелить? Одного? Двух?

Положение было дерьмовое.

Призрак поднялся, взял один из трофейных арбалетов, патронташ с болтами и полез наверх. Пускай он и не мог убивать с помощью синевы, но выстрелы нападающих не причиняли ему вреда. Призрак, не скрываясь, встал во весь рост, прицелился и послал болт в охранника Наследника. Гриф тоже выстрелил.

Я попытался приподняться. Рука вновь вспыхнула болью. Я лишь увидел, что Полина стоит на коленях рядом с распростертым Кабаном. А потом она вдруг сорвалась и буквально взлетела на хребет баррикады.

– Не надо… – хотел крикнуть я, но лишь нелепо шлепнул губами.

– Сдохни! – завопила моя фея и послала разряд разрушения вниз – куда-то туда, где был Наследник с его кристаллом.

В следующий миг она слетела вниз, грохнулась на спину и застыла. Я подумал, что ее подстрелили. Но она застонала и приподнялась. И я понял, что призрак попросту столкнул ее.

Придерживаясь здоровой рукой за обломки баррикады, я добрался до арбалетов и выбрал один. Правда, одной рукой зарядить я его не мог.

– Полина! – позвал я фею. – Помоги мне.

У нее загорелись глаза.

– Я тоже…

– Нет.

– Ты обещал!

Я даже не стал спорить:

– Тактика следующая: я поднимаюсь на гребень и стреляю. Ты заряжаешь следующий. Потом я спускаю тебе пустой и беру заряженный. Ты будешь рядом, но ниже линии огня.

Макс тем временем, решив, что ему никак не разглядеть свою рану, тоже схватился за арбалет.

– И я… я тоже… буду стрелять. Полли, детка, заряжаешь для двоих.

Честно говоря, я не помню, как залез наверх, но как-то залез.

Первый выстрел я сделал наугад – и ни в кого, разумеется, не попал. Потом сумел разглядеть, что люди Наследника где-то шагах в двадцати от баррикады. Но их всего пятеро. Оглядел мостовую… Пять тел.

– Один из Разрушителей мертв, – сказал призрак. – Остальные – охранники.

Где-то там, возможно, были Мэй и Антон.

– Мэй! – крикнул я. – Если ты там, уходи! Я не хочу в тебя стрелять.

В ответ прилетел болт и впился в сиденье стула, за которым я прятался. Хороший выстрел. Возможно, дружеский привет от лейтенанта.

Макс, кряхтя, угнездился рядом со мной.

– Син, забудь про Мэй. Каждый выбрал команду. Она не с нами.

Тут как раз один из парней Наследника высунулся. Я и Макс выстрелили одновременно. И оба не промахнулись. И тогда люди Наследника повернули и бросились бежать. Я глазам своим не поверил. Они драпали! А я-то приготовился драться и умереть… Неужели Полина грохнула кристалл Куртица? Не похоже… Но как бы то ни было, люди Наследника отступили.

Не помню, кажется, я смеялся. Или стонал. Или выл…

– Син, глянь, что у меня там… – попросил жалобно Макс.

Болт угодил ему в задний карман штанов. Я попытался его извлечь, но Макс захрипел от боли. Я достал нож и разрезал ткань на кармане, а потом вытащил болт. Макс завопил. В заднем кармане штанов он носил футляр с «солью», и болт угодил как раз в него, пробил насквозь и чуть-чуть поцарапал кожу. «Соль» – вещь неприятная, если попадет на рану, будет жечь не хуже обычной соли.

– Ерунда, царапина, – сказал я, отбрасывая болт вместе с бесполезным футляром. – Артур! – окликнул я призрака. – Ты – на часах. Остальные – вниз.

* * *

– Ваш друг тяжело ранен, – сказала Люси, указывая на Кабана. – У него пробито легкое. Я ввела ему трубку между ребрами…

Я подошел к раненому. Баррикада была высокая, и мы могли двигаться под ее прикрытием не пригибаясь. Кабан лежал на чьем-то пальто, и запрокинутое его лицо было белым и каким-то неживым. Нос заострился, зубы оскалились. Он дышал часто, с трудом, но дышал. Пока.