Уж его-то армия точно любит больше, чем новоиспеченную королеву. Кая слышала, что его называли родным отцом. Но вместо того чтобы разобраться с оставшимися в замке заговорщиками и окончательно поставить точку во всей этой истории, она катается на драконе!

– Даже знать не хочу, как ты нашел это место, – ответила Киара и покачала головой. На самом деле хотела, даже очень. – Нам надо вернуться в замок. Если ты желаешь играть тут в прятки, то оставайся. Я справлюсь и без тебя.

Она сунула руку в карман и вытащила кристалл.

– Подожди, Кая, нам надо поговорить.

Амоа вытянул вперед руку, словно хотел дотронуться до нее.

– Может быть, все же не сейчас? – Каждый раз, стоило ей приблизиться к победе, что-то мешало. Девушка мысленно потянулась к своей силе, чтобы активировать кристал, но Амоа выхватывил артефакт из ее рук. – Что ты делаешь?! Бездна! Отдай сейчас же! – воскликнула она, но мужчина вместо этого выкинул кристалл за плечо, не глядя. Кая на мгновение замерла и в тишине услышала, как тот бряцает о камни, скатываясь вниз. Бряцает все тише и тише. Создатель, сколько же там метров? – Ты с ума сошел?! Ты на чьей стороне?! – Киара, не выдержав, набросилась на нианца, сжимая кулаки и еле сдерживаясь, чтобы не пустить в ход магию. – Ты что натворил?! Доставай его сейчас же!

– Нам. Надо. Поговорить, – вместо этого повторил Амоа.

– Нам?! – со злостью переспросила Кая. – Или тебе?

– А говоришь, не обижена, – скривился на это нианец. – Неужели тебе не хочется обсудить то, что произошло?

– Ты понимаешь значение слов «не время и не место»? Или мне надо теперь таскать с собой словарь, чтобы особо трудные моменты сразу переводить на нианский?

– Кая, послушай меня… – мужчина попытался ухватить ее за плечи, но она выставила вперед руки, не давая этого сделать.

Нет, если Амоа начнет прикасаться к ней, связь снова о себе напомнит, и кто знает, чем все закончится. А потом он опять исчезнет, оставив ее одну. Киара не готова сейчас теребить эту рану. Слишком больно. Слишком страшно.

– Тебе есть что сказать? – спросила она.

Взгляд его сделался печальным, и Амоа отвернулся. А так ли он готов к откровениям, как хочет показать? Или его просто что-то гложет, и он ищет способ избавиться от этого чувства?

– Ты ведь тоже почувствовала, что связь изменилась, ведь так? Мы оба с тобой изменились, – тихо произнес мужчина после непродолжительного молчания.

– Связь изменилась, да. И возможно, ты изменился. – Голос Киары был спокойным, хотя внутри все скручивалось узлом. Заживет ли когда-нибудь этот шрам на сердце? – А вот я осталась прежней. Может быть, в этом проблема? – добавила она, улыбнувшись.

Нельзя позволять себе ни малейшей слабости. Так учили родители.

– Я понимаю, тебе было не слишком приятно, что я вот так ушел…

– Не слишком приятно? – Киара даже поперхнулась от услышанного.

Амоа был ее первым мужчиной. Это был первый раз в жизни, когда она кому-то настолько доверилась. А он просто встал и ушел от нее, как от портовой девки, не сказав ни слова.

– Я просто вспомнил кое-что…

– Котелок где-то на огне оставил? Побежал снимать, пока не выкипел? – съехидничала она, помимо воли встревая в перепалку.

– Кое-что из далекого прошлого. – Амоа пропустил колкость мимо ушей. – Но воспоминания были не цельными. Они пришли разом, как галлюцинация, как морок. Я начал путать реальность с тем, чего нет. Не мог понять, где нахожусь. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы уложить все в этой голове.

Сказав это, он посмотрел на нее будто с… просьбой? С каким-то затаенным вопросом во взгляде.

– Что ж, тогда понятно, – Киара сглотнула, кивая ему. – Можешь считать, что извинения приняты. Теперь мы можем идти?

Она соврала. Ничего ей не было понятно. Какие еще, в Бездну, воспоминания?!

Вот только от его слов стало еще больнее. Словно объяснения не снимали с него вину, а лишь перекладывали ее на Киару. Ведь она поддалась этому чувству, позволила всему случиться, а теперь оказывается, что из-за этого у Амоа начались какие-то галлюцинации, и именно поэтому она не смогла спасти родителей.

– Я просто хотел сказать, что кое-что вспомнил про проклятие, – произнес он и тяжело вздохнул.

– Что-то еще, кроме того, что драконья кровь является противоядием?

– Я боюсь, что с тебя его так просто не снять. Как и с принца-птицы. – Амоа как-то странно сверкнул глазами.

– Два момента. Во-первых, Стивен умер. Во-вторых, ты хочешь сказать, что мы сейчас улетели из Заира за тридевять земель в очень важный для меня момент только для того, чтобы ты сказал, что вспомнил, что проклятие с меня не снять?

– Во-первых, – его тон напоминал передразнивание, – твоя сумасшедшая птичка живее всех живых, иначе бы ты не переживала за его длинный язык. Во-вторых, ты просто меня не слышишь. – Амоа сделал еще одну попытку приблизиться, но Кая отступила на шаг. – Киара, ты очень дорога мне. И я чувствую вину и ответственность…

– Не бери на себя слишком много, – тряхнула она головой. – Я уже сказала, что принимаю твои слова. Что тебе еще надо? Стивена не спасти, так его это и не волнует. А то, что не спасти меня… Пока ты со мной, я ведь остаюсь жива, разве нет? Возможно, когда-нибудь сумеем добраться до твоего Подгорного короля и разобраться и с этим. Или ты хочешь уйти? На это намекаешь? Так вперед, иди, как уже ушел однажды.

Девушка скрестила руки на груди, посмотрев на него с вызовом.

– Ты вечно будешь мне это припоминать? – В голосе нианца впервые за все время проскользнули нотки злости. – Ты не понимаешь, как мне сейчас сложно? Я же фактически наизнанку перед тобой выворачиваюсь.

– Не я затеяла этот разговор. Но теперь ты и сам понимаешь, что лучше его закончить.

Этим она хотела поставить точку в споре, вот только глаза нианца опасно сверкнули, и даже ростом он, казалось, стал выше.

– Нет. – Амоа свел брови к переносице и чуть покачал головой. – Нет, пока ты наконец не поймешь. Я не оставлю тебя больше, Киара…

Голос звучал проникновенно, а связь обостряла чувствительность и туманила разум. Он обнял ее. Противиться этому притяжению было практически невозможно, но затаенная обида все же заставила Каю сказать:

– Если ты сейчас же не уберешь руки, котенок, то глубоко пожалеешь об этом.

– Я далеко не котенок, Киса, – ответил Амоа, а его змеиные глаза зло полыхнули.

Стоило ему договорить, как в пещере эхом отразилась звонкая пощечина. Амоа замешкался, кажется, даже не поняв, что произошло, и Киара оттолкнула его, воспользовавшись заминкой. Внутри буквально все горело от ярости. На ладонях заплясали магические импульсы, и девушка метнула в Амоа молнию, не в силах больше сдерживаться.

– Мое имя – Киара, – еле слышно произнесла она.

Нианец играючи отбил голубоватую вспышку, словно просто отмахнулся от назойливой мухи.