– Найдите его сына, – величественно кивнула им Киара, стараясь не выдать своего смятения, – и бросьте обоих в темницу, – поспешно отдала приказ и добавила: – А теперь оставьте меня одну.

Сейчас ей нужно было очень многое осознать и обдумать.

24

(Около двадцати лет назад)

Как давно у него не было гостей? Десять лет? Двадцать? А может, больше сотни? Когда-то смельчаки приходили толпами – несметные богатства Подгорного короля манили многих, но вот уже многие годы его верным тварям самим приходится притаскивать людей.

И ни один не выжил.

Есть ли еще надежда на освобождение? Да и нужна ли ему эта надежда? Здесь, в глубине горы Валаад, он уже смирился со своей болью, сросся с ней. Он пьет звуки дождя и насыщается отблесками золота на стенах. Порой твари притаскивают полуживую жертву. И он пытается. Снова. Скорее по привычке, чем веря в удачу.

Его бодрствование пустое, но эта пустота благословенна. Потому что, когда он засыпает, просыпается боль. Его проклятье. Расплата за то, что случилось давным-давно.

Ему снится Валаад, бескрайнее красное небо далекого мира.

Раз за разом, снова и снова он проживает те далекие события. Он пытается их изменить, но не может, ибо нельзя изменить прошлое.

Снова умирает Адара.

Снова печать предательства.

Снова судилище, что устраивает его брат.

Поэтому он практически не спит. Лишь иногда проваливается в болезненную дрему. Порой кажется, он сходит с ума. Сознание путается.

Чтобы придать своему существованию хоть какой-нибудь смысл, он считает крупинки золота. Сжигает и восстанавливает книгу, оставленную его братом в насмешку. К чему ему тайные знания мертвой королевы? Они лишь напоминают об ошибках.

Зачем дракон оберегает свое сокровище?

Плату, которую он получил от брата, прежде чем тот выкинул его и обрек на эту бесконечную пытку. Вечное заточение.

Неужели он еще надеется восстать и отомстить, возвратив это кровавое золото?

Или просто драгоценный металл – единственное, что его держит? Не дает раствориться в собственном безумии?

Чудится, что кто-то вновь ступил в его владения. Людей несколько. Они обрекли себя с самого первого шага под своды пещеры, но еще не знали об этом.

Заманить их вглубь оказалось просто. За несколько веков каменные стены пропитались его магией, и он легко создает материальные иллюзии. Каждый миллиметр этих сводов под его неусыпным взором.

Разделяй и властвуй.

Заблудившихся в тоннелях людей он разделяет легко. И когда они остаются в одиночестве, показывается им, а затем делится проклятьем. Но разве под силу человеку выдержать мощь драконьей магии?

Они не выдерживают. Их тела бесполезны. Может быть, зря он пытается? Люди слабее даже животных. Звери и птицы могут уместить в себе хотя бы крупицу его магии. Этого мало для вселения, но достаточно, чтобы изменить их, сделать послушными его воле.

А он продолжает пытаться искать идеальный сосуд.

Остается последний. Напуганный, вымотанный. Ничтожный.

Он показывается человечишке, когда тот зовет на помощь. Дракон полностью погружен в воды подземного озера и лишь немного приподнимает голову над блестящей черной гладью. Медленно втягивает ноздрями запах сжавшейся на берегу фигурки. Человеку страшно.

– Здесь кто-то есть? – истеричный вопль. – Спасите меня, и я дам вам золото! У меня много-много золота.

– Уж не моим ли золотом ты собрался со мной рассчитываться? – Если бы он мог, то наверняка бы рассмеялся.

Перед ним – сжавшийся, трясущийся человек сидит на перине из драгоценного металла, которая окружает все пространство озера.

Люди нуждаются в золоте, потому что ничего другого – ни воли, ни смелости – у них нет.

– Я не вижу! Где вы?! Спасите меня… я заблудился, я король!

– Как интересно… – дракон вытягивает шею так, что его становится видно. – Два короля на одну гору – уже перебор, не находишь?

Увидев его, человечишка часто-часто дышит, а через мгновение его глаза закатываются, он белеет и падает будто замертво.

– Готов, – голос дракона эхом разносится под сводами пещеры.

Язык слушается плохо. Он слишком отвык говорить. Странно, что вообще не разучился. Да и человеческое наречие дается так себе…

Ждать, пока придет в себя назвавшийся королем, он не собирается. Да и зачем, если конец все равно один?

Действия привычны. Он призывает силу проклятия и обрушивает ее на мужчину на золотом песке. Но в тот момент, когда уже собирается вновь погрузиться на дно водоема, с удивлением поднимает: его магии удалось зацепиться. Он чувствует отклик.

Это не полноценное вселение, но на мгновение дракон ощущает себя лежащим на песке, и этого хватает, чтобы понять – он на верном пути.

На фоне полного отсутствия эмоций внезапно вспыхнувшая надежда подобна яркому солнцу для того, кто никогда не видел света.

Это было… больно. Даже хуже, чем когда он только оказался здесь.

Дракон отзывает свою магию, а затем терпеливо ждет, когда человек придет в себя.

– Чу… чу… довище… – жалобно скулит тот, едва приоткрыв глаза.

Озирается по сторонам и, заметив дракона, чуть снова не лишается чувств.

– Пощади меня, я дам тебе все, что угодно, – хнычет мужчина, на коленях отползая назад.

– Все что угодно? Моя любимая цена, – голос хриплый с непривычки. – Я готов подарить тебе жизнь.

– Спасибо, спасибо… – сбивчиво шепчет назвавшийся королем. – Все что угодно…

– Взамен ты отдашь мне другую жизнь, – жестко перебивает дракон, но мужчину это ничуть не смущает.

– Я приведу к тебе кого угодно, убью кого угодно, только скажи…

В его словах раболепие, страх, готовность пойти на любое преступление, лишь бы спасти свою шкуру. Но моральные качества этого ничтожества мало интересуют дракона.

– Мне нужна будет жизнь твоего ребенка.

– Но… у меня нет детей, – человечишка шумно сглатывает.

– Ты же сказал, что ты король. А королю нужен наследник. Я оставлю в твоем теле частичку моей магии. Она уйдет вместе с твоим семенем, как только кто-нибудь забеременеет от тебя. Учти, избавиться от ребенка не выйдет, и других детей у тебя не будет.

– Но как же… как же тогда… – у мужчины трясутся губы, и он не может договорить.

– Моя магия сделает так, что твой ребенок будет идеальным сосудом.

– Сосудом? Что это значит?

Он все ждет, что мужчина попросит убить его и не обрекать на подобную участь. Но похоже, своей смерти человек боится больше.

– Увидишь, – снисходительно отвечает дракон, отступая назад к воде. – Увидишь вскоре после того, как ребенок появится на свет. Можешь взять столько, сколько сможешь унести. А затем ступай…

– Но… как я отсюда выйду? – глаза человечишки жадно блестят, и он начинает сгребать золото в свои карманы.

– Тебя проводят мои друзья, – хмыкает дракон, погружаясь под воду.

Последнее, что он замечает, – назвавшийся королем человек, обезумев от страха и жадности, трясется при виде обступивших его тварей, но продолжает нагребать золото.

Он долго ждет, когда его «эксперимент» увенчается успехом. Постоянно прислушивается к собственной силе – не появился ли выход? Не ощущает ли он свое продолжение? Не дало ли росток заложенное семя магии?