– Не надо! – разозлилась я. – Ты уже и так задала слишкоммного вопросов! Я делаю то, что хочу, и никто не сможет меня остановить.

– Извините, Лана Владимировна, – пролепетала домработница ипоплелась восвояси, коря себя за острый язык, уж ей-то было не привыкать ковсем причудам своей хозяйки.

Я еще раз посмотрелась в зеркало и удовлетворенно кивнула.Ох, чертов возраст! Ненавижу! Сохранять свою точеную фигурку становится всетяжелее и тяжелее. Годы берут свое.

Надев на шею бриллиантовое колье и поплотнее закутавшись вбелую норковую шубу, я влезла в тоненькие туфельки-лодочки и пошла в чулан.Открыв дверь, почувствовала, как мое раскаленное тело бросило в дрожь,катастрофически не хватало воздуха. В подвале тускло горела неяркая лампа.Бульдог сидел, облокотившись на батарею и закрыв глаза. Руки его были прикованынаручниками к огромной чугунной батарее.

– Привет, – сказала я дрожащим голосом и закрыла за собойдверь.

– Привет, – вздрогнул Бульдог и уставился на меня.

Я встала напротив него и распахнула шубу. На мне не былоничего, кроме тоненьких синих трусиков в виде бабочки с маленьким позолоченнымбантиком. Бульдог широко раскрыл глаза, уставился на мое роскошное тело итяжело задышал. Я взлохматила волосы и томным голосом спросила:

– Бульдог, я что-то забыла: чем пахнут мои волосы?

Ответа не последовало. Бульдог по-прежнему смотрел на меняжадными глазами, не отрываясь.

– Макс, тебе нравится? Это колье стоит больше, чем«шестисотый» «Мерседес», а эту шубу не сыщешь днем с огнем ни в одном меховомбутике, потому что таких норок в природе единицы. Это альбиносы. Такиерождаются одна на тысячу. Эта шубка потянет на хорошую квартирку на Невскомпроспекте. Посмотри, какая она широкая, и прикинь, сколько мелких зверьковпонадобилось, чтобы сварганить такую шубку. Эту шубку шили не на какой-нибудькустарной фабрике, ее сотворил один из самых выдающихся французских кутюрье.Это эксклюзив, второй такой нет. Мои туфли сделаны из натуральной змеиной кожи.Это кожа кобры. Присмотрись, как она блестит. А теперь посмотри на мое тело.Оно стоит намного больше, чем колье, шуба и туфли, вместе взятые. И это телопринадлежит тебе. Если хочешь, я могу снять с тебя наручники. Я не боюсь тебя,так как думаю, что нельзя стереть из памяти все то, что у нас было.

Я подошла к растерянному Бульдогу и скинула шубку на пол.Затем села на корточки и улыбнулась. Мое колье переливалось и сверкало даже примерцающем свете. Я взяла руку Бульдога и положила ее к себе на грудь. Онвздрогнул и отдернул руку.

– В чем дело? – удивилась я. – Только не вздумай заливать,что ты видел что-то лучше.

– Я не Макс, – прошептал Бульдог.

– Что ты сказал?!

– Я не Макс.

– Брось чудить. Тогда кто ты? Конь в пальто?

– Я же тебе говорю: я не Макс, – повторил Бульдог.

– Ты успел придумать себе новое имя?

– Меня зовут Тим.

– Неплохо звучит. А чем тебе не нравилось имя Макс?

– Меня зовут Тим.

– Послушай, гад ползучий, хорош надо мной издеваться! – Я невыдержала и влепила Бульдогу звонкую пощечину.

Затем вытерла слезы, закуталась в шубу и выскочила изподвала. Будь он проклят! Что он себе позволяет! Бульдог пытался что-токрикнуть мне вслед, но я уже ничего не хотела слушать.

Поднявшись наверх, я подбежала к потухшему камину ирастопила его. Затем открыла вторую бутылку виски и залила свое горе. Ему никтоне давал права так со мной поступать! Он слишком много на себя берет исовершенно не учитывает, что я в любой момент могу приказать своим головорезам,и они сотрут его в порошок!

Внезапно мне показалось, что в гостиной кто-то есть. По телупробежала нервная дрожь, в глазах помутнело. Что это?! Я слишком много выпилависки или это предчувствие беды?

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился Бык. Онстоял, покручивая бриллиантовым крестом, и наглым образом пялил на меня глаза.От неожиданности я больно прикусила язык и тут же поняла, что стою в однихтоненьких трусиках. Быстро метнувшись в сторону шубы, я моментально накинула еена плечи. Бык прошел внутрь и закрыл за собой дверь. Усилием воли я привеласвой разум в порядок и, сделав безразличное лицо, ледяным голосом спросила:

– Что тебе надо?!

– Тебя, – ухмыльнулся Бык.

– Как ты сюда попал?! Как тебя пустила охрана?!

– Чупа, ты же прекрасно знаешь, что я всегда сделаю то, чтозахочу. Я придумал кое-что, отвлек охрану и проскочил в дом. Я слишком хорошознаю твою дачу, так как присутствовал при ее строительстве, поэтому мне несоставляет труда сюда попасть. Твоя охрана меня даже не заметила.

– Пошел вон отсюда, – разозлилась я и подбежала квнутреннему телефону.

Бык кинулся мне наперерез и перехватил трубку. Я с ужасомуставилась на него и попятилась к стене.

– Бык, ты хоть отдаешь себе отчет, что тебе за это будет?!Ты отвечаешь за свои действия?!

– А что мне будет? Ничего не будет. Ты унизила меня передпацанами! Как ты посмела, женщина!

Бык силой стянул с меня шубу.

– А ты ничего! Теперь я понимаю, почему Фома повелся на твоисиськи!

– Ты сошел с ума! Придурок! Пошел вон, или я устрою тебехорошую взбучку!

Бык засмеялся, ущипнул меня за сосок и стал расстегиватьширинку. В нос ударил запах перегара. Впрочем, запахом это не назовешь, скорее,это была гадкая вонь дешевой бормотухи.

– Ты пьян, скот поганый!

Я попыталась наклониться, чтобы поднять валявшуюся на полушубу, но тут же получила сильный удар по спине.

– Я еще выясню, что ты сделала с Фомой! И куда ты его дела!Это все твои проделки, грязная сучка! Я вижу тебя насквозь! Как ты могла такразговаривать со мной при пацанах! Теперь запомни: я буду приходить к тебекогда захочу, а ты будешь ублажать меня! Поняла? Я предпочитаю только анальныйсекс! Пережитки зэковской жизни – что поделаешь!

– Ты не прикоснешься ко мне и пальцем! Урод!