его руках. Прикосновение её губ. Он до самой смерти будет помнить её обнаженный образ в свете луны. Бен дотронулся до лежащей рядом одежды, оказавшейся пуловером. В свете ночника ему тяжело было разобрать его цвет. Он поднес к лицу рукав, вдыхая его аромат. Но ему этого оказалось мало, поэтому в следующий миг его нос был уже в подушке, хранивший слабый запах её тела.

«Понятно ведь, что это было ошибкой. Поэтому давай постараемся сделать вид, что ничего не было», — услышал он её голос в своей голове.

Бен резко отпрянул, поднимаясь с места. Сердце болезненно сжалось. А от своих действий хотелось биться головой о стену. Вроде уже смирился с ситуацией, зачем было трогать её вещи, воскрешая тот момент, когда она была его, в памяти? В конец разбитый он быстро вышел из её комнаты, чуть не забыв выключить ночник.

Оставив письмо у себя комнате, он спустился на первый этаж, откуда доносился бодрый голос Ливая.

Все трое играли в покер за круглым столом, предназначавшимся для праздничных трапез.

— А вот и наш солдат! — оповестил гость, увидев его первым. — Присоединяйся. Нам нужен четвертый игрок.

— Боюсь, я — пас, — буркнул Бен и направился в сторону кухни.

Утром он видел в холодильнике несколько банок пива, одна из которых сейчас стояла возле дяди.

— Ты голоден? — донесся участливый голос матери.

— Я разберусь! — ответил он ей. — Не отвлекайтесь.

— Давайте перерыв, — услышал Бен голос Ливая, прежде чем скрыться с банкой пива на заднем дворе; мужчина вышел к нему, спустя несколько минут.

Бен закатил глаза. Почему-то сейчас присутствие старого друга семьи было неприятным. Он хотел верить, что это из-за его настроения, а не из-за того факта, что он и мама теперь вместе.

— Ты не против, я закурю? — спросил мужчина.

— Нет.

Щелкнула зажигалка. Краем глаза Бен увидел выпускаемый Ливаем дым еще до того, как ощутил запах. Он понимал, что тот вышел не просто покурить. И вскоре смог в этом убедиться, но произнесенные мужчиной слова застали его врасплох:

— Я знаю этот взгляд.

Бен повернул голову, посмотрев на него. Ливай сделал тоже самое, выпуская струю дыма в сторону.

— Взгляд, который бывает у «неразделённой любви».

Бен вздрогнул, но не от холода, и медленно опустил глаза.

Ливай слегка покивал сам себе, поджав губы.

— Мой тебе совет, — продолжил он спустя долгую паузу, — лучше броситься в огонь, чем думать «а что будет, если…»

Он затянулся:

— Иначе вся жизнь может пройти. Не будь, как я. Лови мгновение пока молод. Для себя. Для брата, что ушел молодым. Не бойся ничего.

— А что, если я уже поймал мгновение? — ответил ему Бен.

Ливай внимательно посмотрел на него, а затем отвел взгляд.

— Зависит от того, как сильно ты любишь, — произнес он задумчиво. — Даже великому Эдисону пришлось сделать десять тысяч попыток, чтобы изобрести лампочку.

Глава тридцать первая

— Мия!

Она открыла глаза, увидев над собой какое-то пятно. Ощущение было такое, что она горит, а тело словно налилось свинцом. Спустя несколько мгновений пятно приняло очертания лица. Знакомого лица.

— Мия! — голос принадлежал Роуг. — Она проснулась!

— У неё сильный жар, — послышался другой голос. Незнакомый. — Нужен врач.

Она пыталась проследить взглядом за голосом, но её глаза закрылись сами собой. Хотелось спать.

— Всё будет хорошо, Мия, — она ощутила прохладное прикосновение к своему раскаленному лбу. — Я рядом. Я позабочусь о тебе. Но ты должна быть сильной.

— Рик… — лишь простонала она в ответ. — Не хочу…

— Бредит. Срочно нужен врач.

— Не хочу быть сильной… Бен, — это было последним, что она произнесла, прежде чем провалиться в небытие.

Она слышала чьи-то голоса, но так слабо, словно сквозь толщу воды.

— Может стоит предупредить её родных? Они, наверное, волнуются.

— Я не знаю, есть ли у неё родные в городе, — ответила Роуг. — Давай посмотрим в списке контактов.

Девушка разблокировала телефон, и защелкала кнопками.

— Странно, нет ничего близкого к «маме» или «папе». Последний звонок был Бену. Но Бен — брат её погибшего парня.

— Позвоним ему? Может, он знает номер кого-то из её родных?

— Мия рассказывала, что он солдат и должен скоро вернуться обратно на службу, — задумчиво произнесла Роуг, взвешивая предложение своей соседки по квартире. — Может, уже вернулся.

— Ну, максимум, — произнесла девушка после короткой паузы, — сами позвонят, а мы ответим, если она к тому времени не проснётся и ей не станет легче.

— Я тоже так думаю.

Затем вновь наступила тишина.

***

9 ноября, Мэдисон, 09:30

— Почему вы поругались с отцом? — Бен рискнул задать мучающий его с момента приезда вопрос.

Ливай метнул на него быстрый взгляд, а затем тяжело вздохнул:

— Я ожидал этого вопроса, — спокойно вымолвил он. — Но думаю, ты уже и сам догадался.

Они сидели на скамейке-качели на крыльце, возле парадного входа. Точнее сначала Бен сидел там один, наблюдая за стекающими под навесом дождевыми каплями, потягивая свой утренний кофе. Ливай пришел навестить мать и просто опустился рядом, закурив очередную сигарету. Идеальный момент для откровенной беседы, которая началась вчера, когда мужчина посоветовал ему «ловить мгновение».

Бен понял, что Ливай догадался о его чувствах к Мие. Иначе он бы не произносил того, что произнес. Теперь пришла его очередь узнавать семейные тайны. Марк сказал, что в молодости тот был влюблен в маму, но ничего не сделал по этому поводу, но продолжал быть другом семьи до определенного момента. Что же произошло тогда между ними? Отец узнал о чувствах лучшего друга? Неужели он не знал об этом раньше? Ему было необходимо знать. Ведь нужно было быть совсем идиотом, чтобы не провести параллель между историей Ливая и мамы и его с Мией.

— Догадался, — ответил Бен, поджав губы. — Но я всё равно хочу знать.

Он замолк на некоторое время, а затем