– Ты – Штурман?! – воскликнул я, вспоминая все то, что говорил мне дед Архип, и даже подпрыгнул от удивления. – Никогда бы не подумал!

Яков хмыкнул.

– А ты что, имеешь другие представления о том, как должен выглядеть штурман?

– Нет, но…

– Так вот, послушай теперь… Я проиграл. Карты украдены.

– Как – украдены? – опешил я. – Когда?

– Вчера ночью. Это сделал тот человек, чьи шаги ты слышал, когда был во дворе.

Я вскочил.

– Это наверняка был квартирант бабки Зинаиды! Идем же и схватим его!

Угрюмов замахал руками и велел мне снова сесть.

– Нет-нет, Галактион. Он не делал этого. Ты ведь сам только час назад слышал, как этот тип разговаривал со старухой и собирался искать Карты среди ее барахла. Он не знает, что они исчезли, а потому еще доберется и до нашего дома, так как должен исполнить волю своего хозяина.

– Какого еще хозяина?

– Видишь ли… Человек, разговор которого со старой Зинаидой ты сегодня подслушал, и в самом деле не кто иной, как посланец твоего профессора. Все очень просто: Райхель знал, что ты встретишься со Штурманом, и ему оставалось лишь послать по твоему следу своего человека и проследить твой путь, чтобы найти меня и украсть карты. Его слуга, правда, допустил оплошность, потеряв тебя в городе, и переключился на Аглайку, зная, что она приведет его к тебе и, соответственно, ко мне. Ясно?

– Нет. Откуда он мог знать, что я встречусь с тобой? И почему Аглая должна была обязательно привести его ко мне?

– Не забывай, с кем мы имеем дело! Возможности этого подлеца неограниченны!

– Но ведь информация откуда-то же да берется!

Яков помолчал, почесывая подбородок, затем изрек:

– В данном случае, думаю, виной утечки информации является женская болтливость. Она же – причина мучений несчастного партийца Алеянца, едва не сошедшего с ума от преследования.

– Алеянца?

– Ну… Профессор ведь никогда не знал ничего о Штурмане, кроме того, что искать его нужно в окружении Аглаи, а потому поначалу подозревал Алеянца. Разве Аглая не рассказывала тебе, как бедняге вытрепали все нервы?

Я кивнул, и он продолжил:

– Так вот, убедившись, что этот юродивый понятия не имеет ни о каких Картах, Райхель послал сюда тебя, вернее, сделал так, чтобы ты помогал ему, сам того не ведая.

– Но почему я? И почему товарка… Аглая? Не понимаю…

Яков Угрюмов посмотрел на меня со снисхождением во взгляде.

– А я вот, боюсь, начинаю понимать. Поначалу и мне это казалось нелогичным – какая связь? – но сейчас… Ответ на твой вопрос столь очевиден и невероятен одновременно, что я, пожалуй, не скажу тебе ничего, так как это только внесет смятение в твою юную душу. Если Богу будет угодно, то ты и сам все узнаешь. Или твой профессор тебя просветит.

– Но, Яков… – попробовал я было протестовать, но безуспешно.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы я менял принятое решение? – рассердился он.

– Я – Штурман, и слово мое так же твердо, как законы мироздания!

– Ну, хорошо, хорошо! Скажи мне только одно: если это был не тот человек, голос которого я слышал на усадьбе Гудика, то кто же еще знал о картах и имел возможность выкрасть их?

– Хм… Например – ты.

От возмущения у меня перехватило дух и я даже закашлялся, подавившись слюной, начать брызгать которой собирался.

– Что… Что ты такое говоришь?! – выплюнул я наконец, заикаясь. – Может быть, ты не в своем уме?

– Может быть. А может быть, и нет. Чудеса встречаются, – непонятно закончил свое высказывание Яков и почему-то улыбнулся, словно догадавшись о чем-то, но не желая посвящать меня в свои догадки. – Эти штурманские Карты – верь уж мне, Галактион, – еще объявятся. Крепись, малец, и сохрани рассудок!

Я засомневался, сохранил ли рассудок он сам? Что могут означать эти его зловещие предостережения?

На крики вошла Аглая.

– О каких картах вы говорите? Не о тех ли, которыми интересовался у бабки тот странный господин? Я начинаю думать, что важнее этих таинственных Карт ничего нет на свете…

Указывая подбородком на дочь, Яков грустно сказал, обращаясь ко мне:

– Ну, вот тебе, Галактион, и первое звено той цепочки, которая приведет тебя к ответу на твой вопрос «откуда профессор все знал?» Запомни хорошенько этот момент – потом ты сумеешь все связать воедино.

Было уже далеко за полночь, но в доме никто не спал. Яков шептался о чем-то с Кирой Прокловной, Аглая томно вздыхала в своей комнатушке, и даже в бабьем куте вошкалась и урчала неугомонная кошка. Лавка, на которой я раньше чувствовал себя так уютно, вдруг показалась мне жесткой – кости мои болели, конечности затекли, и я бесперечь крутился, словно веретено, в поисках удобной позы.

Мне не давала покоя еще одна мысль, но я стеснялся лезть к хозяину с расспросами, хоть он и не спал, и решил дождаться удобного момента, чтобы обсудить с ним свои думы. Наконец Яков, набросив на плечи полушубок, вышел по нужде на двор. Я сейчас же последовал за ним, ибо волнующая меня неясность требовала немедленного разъяснения.

Зная, что Яков неподалеку и слышит меня, я спросил с крыльца в темноту:

– Значит ли это, что ты не сможешь теперь увести группу назад?

– О! Я вижу, Архип достаточно просветил тебя! – откликнулся возвращающийся из заведеньица Угрюмов. – Нет, Галактион, ни на мне, ни на группе это никак не отразится. Навигации в Большой Спирали нельзя обучиться, это – дар от Бога, и я, конечно, сумею найти дорогу.

Он поднялся на крыльцо и встал рядом со мною, облокотившись на перила.

– Вопрос в другом: что может натворить твой профессор, обладая таким оружием? Я очень хорошо представляю себе, что это за человек! Еще его учитель, вездесущий или, правильнее сказать, везде сующий свой нос индиец Абхинава грезил Картами Навигации, да не мог завладеть ими. Что он только ни делал, на какие низости ни пускался – все тщетно. Вместе со своим адептом – твоим знакомцем – они проводили самые изощренные эксперименты над временем, они издевались над ним, отслаивая все новые миры и надеясь схватить меня во время вынужденного перехода. Но простота – лучшее средство против заумности. Никто из них и не предполагал до недавнего времени, что я могу просто осесть в какой-нибудь деревне и десятилетиями вести крестьянский образ жизни. Они открыли на меня охоту в прилегающих тоннелях Спирали, но даже не подумали, что я могу и не захотеть этими тоннелями пользоваться. Но все когда-нибудь кончается, и удача в том числе. Путем долгой компоновки в измерениях Времени и Вероятности профессору удалось-таки «вылепить» мир, в котором он получит необходимую информацию для кражи Карт. И это, Галактион – наш мир, как это ни прискорбно.

Повисшая в воздухе тяжелая тишина длилась несколько минут, во время которых я старался вылущить из груды свалившихся на меня данных понятные мне зерна.