– Ты же говорил, что они из соседнего форпоста.

– А нет больше соседнего форпоста. Только эта троица и осталась…

Сидящий в телеге Огерт вдруг захрипел, приподнялся, вытянул руку, указывая на что-то. Насторожившиеся воины сразу вспомнили о своих обязанностях, схватились за рукояти мечей, вопросительно глянули на верхового Смара. А тот, вмиг забыв о дружеском разговоре, выхватил клинок, направил его на встревоженного Огерта, опасливо покосился на Гиза.

– Что случилось, брат? – Охотник делал вид, что ничего особенного не происходит.

– Смотри! Там!.. – Огерт показывал на сумеречную равнину, водил рукой. – И там тоже! И там!.. Они… Везде…

Дорога уже почти перевалила через покатую вершину холма. На западе, очертив линию горизонта, багровели перистые облака, вобравшие в себя последние отблески солнца. День закончился. Ложбины и овражки заполнялись мглой, словно болотной жижей. Чернели далекие перелески – там под кронами деревьев уже набирала силу ночь, готовилась растечься по открытым пространствам равнин, затопить весь мир. Сгущались тени в пустых деревнях, похожих на стада огромных спящих животных, разлегшихся среди полей и лугов.

И что-то, кажущееся живым, шевелилось в ширящейся мгле, расползалось медленно, покидая перелески, выбираясь из ложбин и оврагов, освобождая деревни.

Отряды мертвяков оставляли свои убежища, сходились, сливались, выстраивались.

Армия нежити к чему-то готовилась…

– Они двинулись, – осипшим голосом сказал Смар. – Кажется, началось…

Черный мотылек бился о слюдяное окошко болтающегося на ветру фонаря. Поскрипывала ржавая цепь. Мерно раскачивались тени, то набегая на запертые ворота, то отшатываясь от них. Казалось, это сама ночь атакует окруженную частоколом заставу. И один лишь тусклый фонарь не позволяет ей ворваться внутрь…

– Открывай! – Смар рукоятью меча колотил по окованным железными полосами брусьям.

– Кто там? – донесся из-за ворот глухой осторожный голос.

– Не узнаешь, что ли? Это я, Смар…

Что-то лязгнуло, загремело. В самом центре ворот приоткрылась узкая бойница, в ней мелькнул желтый свет факела.

– Все ли в порядке? – выдержав паузу, поинтересовался голос.

– Да.

– Пароль?

– Ржа на доспехах.

– Припозднился ты что-то, Смар, – продолжал осторожничать голос.

– Торопились, как могли. Открывай скорей, у нас плохие новости.

– Ладно. Но сперва отведи своих людей назад. И сам отойди. Ты знаешь правила…

Ворота окрылись лишь когда отряд отступил на полсотни шагов. Открылись не широко – так, чтобы только один всадник мог пройти.

– Как у вас здесь дела? – поинтересовался Смар, проезжая мимо вооруженных копьями стражников.

– Спокойно, – сухо ответил старший страж, коренастый заспанный воин с факелом в руке, единственный, на ком не было доспехов. – Вчера прибыла очередная партия ополченцев. Завтра утром ждем еще одну.

Смар попридержал коня:

– Разведчики ничего подозрительного не видели?

– Группа Генрота еще не вернулась. Ролм видел издалека еще один отряд мертвяков, идущий с севера. Ногд принес новости с запада…

– Генрот должен был вернутся еще вчера, – перебил стражника Смар. – Он никогда раньше не задерживался.

– Ну, может еще вернется.

– Ясно… – хмурый Смар оглянулся. – Со мной новые люди, они на телеге, так что открывай ворота пошире.

– Сколько их? – Стражник, подняв факел над головой, попытался разглядеть новоприбывших в ночной тьме.

– Трое.

– Чего хотят?

– Вступить в ополчение.

– Ты в них уверен?

– Один из них охотник. Двое других – его друзья. И у них есть бумага, подписанная Королем.

– Что ж, такие люди нам нужны.

– Ты их еще не видел, – усмехнулся Смар. – Калека и слепая женщина.

– Ты серьезно?

– Мне сейчас не до шуток.

– И что мы с ними будем делать?

– А это уже не наша забота.

– Ну, может ты и прав… – пожал плечами стражник. – Да только я бы не хотел, чтобы в бою справа от меня стоял калека, а слева – незрячая баба.

– Ты потише, – одернул собеседника Смар. – У нее слух, как у кошки…

Нелти улыбнулась, погладила свернувшуюся на коленях Усь.

– О чем они там шепчутся? – спросил Гиз, заметив реакцию собирательницы.

– Нас обсуждают, – ответила Нелти. И, помолчав, добавила: – О каком-то испытании говорят.

– Что за испытание? – насторожился Гиз.

– Не знаю… Не поняла…

Телега стояла. Жеребец шумно вдыхал прохладный ночной воздух, пахнущий чем-то пугающим, рыл копытом землю, косился по сторонам. Ишак меланхолично жевал безвкусную жесткую солому, чувствуя себя в безопасности рядом с хозяином.

– Что дальше? – хрипло спросил Огерт и посмотрел на воинов, сидящих у бортов телеги. Они, вроде бы, дремали. – Кажется, пришло время менять наши планы.

– Поговорим об этом позже, – сказал Гиз.

– Кто знает, что будет позже… – Огерт говорил тихо, но спящие бойцы все равно могли его услышать. – Мы пока еще по эту сторону забора. Вокруг простор… – Он выдержал многозначительную паузу.

– Чего ты боишься, брат? – спросил Гиз.

– Опоздать.

Впереди стоящие всадники двинулись к воротам. Смар наконец-то закончил беседу с начальником стражи, проехал за ограду, скрылся из вида. Его растянувшийся цепью отряд въезжал на территорию заставы. Выступившие из ворот стражники внимательно осматривали каждого прибывшего.

– Сейчас, – Огерт подвинулся вплотную к Гизу. – Потом у нас может не быть шанса.

Один из спящих воинов зевнул, завозился, поправил меч.

– Сейчас… – Огерт выдыхал слова прямо Гизу в ухо. – В ночь… Успеем… Уйдем… – Его дыхание казалось ледяным, словно зимний ветер. – Они ничего не заметят… А когда заметят, будет поздно…

Гиз покосился на беспечно дремлющих воинов, посмотрел на вереницу всадников, тянущуюся к открытым воротам, окинул взглядом темную сторожевую башню. Представил, как натягивает вожжи, как уводит телегу в сторону, в ночь, как подстегивает жеребца, гонит его. Увидел, как валятся с повозки на землю оглушенные, так и не успевшие проснуться бойцы. Ощутил, как воздух хлещет в лицо, услышал как бешено в такт копытам колотится сердце, почувствовал азарт и сладостную смесь отчаяния и надежды.