– Дивная здесь погода, – негромко проговорила Нелти. – А ведь раньше мы этого не замечали.

– Мы многого раньше не замечали, – пробормотал Огерт.

– И наверное, многого не замечаем сейчас, – хмыкнул Гиз.

Под навесом было тесно – чтобы разместить телегу, Гизу пришлось подвинуть чужих лошадей, стоящих у коновязи. Ишаку места уже не нашлось – и сейчас ночной дождь мочил его пропыленную шкуру.

– Надолго ли мы здесь задержимся? – спросил Огерт. – Что подсказывает тебе твой дар, брат?

– Ничего, – ответил Гиз.

Слабо светились окна близкой казармы, затянутые мутной пленкой. Пахло навозом, мочой и свежескошенной травой.

– Мы потеряли время, – сказал Огерт.

– Зато спасли свои жизни, – сказал Гиз.

– Так ли? Неизвестно, что будет завтра.

– Обстоятельства оказались сильнее нас. Так что давайте с этим смиримся.

– Но нужно решить, что делать дальше.

– Мы сбежим, – сказал Гиз. – Не сейчас, но скоро.

– Когда именно?

– Может, завтра. Может через день. Сразу, как за нами перестанут следить. Когда нас будут считать своими.

– Но почему бы не сейчас?

– Ты все понимаешь не хуже меня, брат. Мы толком не знаем, где находимся, не знаем, где тут выходы, и можно ли выбраться отсюда незамеченным.

– Но что мешает нам это узнать?

Гиз не нашелся, что возразить, только пожал плечами. А Огерт продолжал развивать свою идею:

– Деревня, судя по всему, небольшая. Обойти ее недолго. Осмотреть тут всё, разведать как следует. Может, отсюда можно выбраться, минуя главные ворота. По реке, например. А даже если выход один, что ж… Устроим переполох, подпалим что-нибудь, коней разгоним. И под шумок уйдем. Пока разберут, что к чему, мы уже далеко будем – лошади-то вот они, свежие, резвые, отдохнувшие…

– Хороший план, – едко сказал Гиз, – и, самое главное, подробный… А ишака своего бросишь? Или на себе потащишь?

– Надо будет – потащу, – упрямо ответил Огерт.

– Не ссорьтесь, ребята, – вмешалась в разговор Нелти. – И не шумите так.

– Ну так что? – понизил голос Огерт. – Спать будем или делом займемся?

– А спать-то ведь хочется, – негромко заметил Гиз.

– Успеешь еще отоспаться.

– И дождь льет.

– Тем лучше… Ну? Что? Решай, брат…

Гиз посмотрел на обступивших телегу лошадей, на мутные окна казарм, на размытые пятна редких уличных фонарей. Подумал о том, что если сбежать сейчас, то с мечом можно распрощаться навсегда. Вспомнил Стража, вспомнил его призыв, переданный белым призраком:

«Возвращайся…»

– А почему бы и не осмотреться, – пробормотал Гиз. – По крайней мере, будем представлять, где находимся.

– Вот и я о том же, брат, – поддакнул Огерт. – Мы просто поглядим, что к чему, а уж потом решим, что делать дальше. Все лучше, чем просто сидеть и чего-то ждать.

– Ты всегда умел убеждать, старший брат… – Гиз спрыгнул с телеги, хлопнул себя по левому бедру, привычно проверяя, на месте ли меч. Меча, конечно же, не было. – Что ты еще предложишь?

– Нелти останется здесь.

– Разумно, – согласился Гиз.

– А мы с тобой разойдемся.

– Справишься один?

– Если бегать не придется, то как-нибудь справлюсь.

– Остерегайся собак.

– Костылями отобьюсь.

– Может мне взять у тебя один?

Они улыбнулись, повернулись одновременно к Нелти.

– Никуда не уходи, сестра, – сказал Гиз.

– Стереги моего ишака, – сказал Огерт.

– Мы будем рядом.

– Мы скоро вернемся.

Лошади фыркали, всхрапывали, переступали копытами, терлись шеями, вскидывали головы. Им тоже не спалось, они словно чуяли что-то, что-то их тревожило – то ли дождь, то ли ветер, издалека несущий тревожные запахи, то ли сама ночь, близкая, густая, осязаемая.

– Будьте осторожны, – сказала Нелти. – И смотрите, не наделайте глупостей.

Она поочередно приобняла братьев, думая о том, что они, в общем-то, все те же еще мальчишки – пусть немного повзрослевшие, возмужавшие, окрепшие, но как и прежде упрямые, чересчур заносчивые и по-детски ершистые.

– Будьте осторожны, – повторила Нелти и крепко прижала к груди спящую кошку.

– У меня плохие новости, Зарт. Мертвяки двинулись.

– Это точно?

– Да…

В черное окно стучал дождь. Потрескивал фитиль самодельной свечи, стоящей на подоконнике. В углу где-то под потолком стрекотал сверчок.

– Мы все знали, что это случится.

– Но надеялись, что у нас есть еще время.

– Все-таки мы многое успели сделать.

– Но могли бы подготовиться еще лучше…

Устроившийся на шатком табурете Смар то и дело косился на отражающийся в окне огонек свечи, похожий на глаз, заглядывающий с улицы в комнату.

– Расскажи подробней, что ты видел. – Зарт приподнялся, сел на кровати, опустив босые немытые ноги на грязный пол.

– Вечером, когда стало темнеть, мы поднялись на холм и увидели, как ожили мертвяки. Они выбирались из своих укрытий и сходились вместе. Вся равнина шевелилась, словно разворошенный, разбросанный кусками муравейник.

– Ты заметил что-нибудь необычное?

– Мы находились далеко и спешили домой. Да и темно было.

– Понятно…

– Это еще не все плохие новости.

– Да? Что еще?

– Форпост Уката уничтожен.

– Что?

– Спаслись только три человека, они сейчас в моем отряде. Все прочие убиты. Сам форпост сожжен.

– Это очень плохо. Я рассчитывал на соседей.

– Спасенные подтвердили то, о чем мы и без того знали: у некромантов есть всадники и лучники. Кроме того, они видели волков с железными пастями. А одного артха.

– Не может быть!

– Так они говорят.

Зарт покачал головой, вздохнул, поднялся. Жилистый, сутулый, долговязый он мало походил на воина. Но все знали, что бывший сотник, несмотря на неказистое телосложение, необычайно силен.

– Какие еще новости ты принес?

– Мы опять встретили мальчика.

– И как он?

– Как обычно. Он рассказал, что видел подозрительных людей, и вызвался нас проводить. Он утверждал, что они некроманты. Кажется, он ошибся.