– Тогда почему ты изменился? Почему не стал искать меня? Ты же хотел мне помочь, хотел научиться бродить между мирами…

– Я теперь умею. Я теперь все могу. За три последних дня я облетел всю Великую Спираль. Я даже нашел мир, в котором ты сейчас. Я видел, как ты летишь, держась за руки с другими детьми, и тогда отрастил себе крылья. Летать одному свободнее, это лучше, чем тащить кого-то за собой.

– Почему? – повторила Маша. Кольцо кромкой прикасалось к коже девочки, но оно не теплело, оно оставалось таким же холодным, как и в первую минуту.

– Видишь ли, я узнал о том, что это не ты, слишком поздно. Я был просто парнем, учился, работал, мечтал увидеть тебя, хотел поскорее встретиться, у меня была цель. А потом цель – то есть ты – пропала. Все, что знал я на этот момент, – ты наотрез отказалась от меня, я тебе не нужен, да и ты (то есть Кукла, но тогда я этого не понимал) у меня в общем-то перестала вызывать хоть какие-то эмоции. Все оказалось зря. Смотритель, тьма, город, огромная ответственность, друзья – все потеряло смысл, потому что это все было вроде как из-за тебя. Во мне словно дыру кто-то прогрыз, и грыз, и грыз, днем, ночью, она становилась все больше, а то, что грызло – все голоднее. Я не мог этого вынести. Я начал пихать в эту дыру все подряд. Лишь что-то новое сглаживало чувство боли и пустоты. Новая информация. Новые умения. Новые способности. Я перестал спать, есть, разговаривать, все учился и учился, пробирался к Смотрителю, пока он спал, экспериментировал с его вещами, зеркалами. И в один прекрасный момент мне стало так легко, как никогда не было. Я достиг мастерства. И я все увидел в зеркалах и обо всем догадался – и о тебе, и о Кукле, и о Смотрителе, и о Рогонде. И все это оказалось не важным. Я без труда нашел родной мир и дом Смотрителя и отправил его туда спящим. Он превратился в ребенка и, проснувшись, решил, что ему все приснилось. Я закрыл Рогонду тьмой, словно одеялом, и людей, и птиц. Я увидел тебя настоящую и твоего двойника, разгадал твою миссию, и мне стало скучно. Скучно говорить с тобой, смотреть на тебя.

– Кольца не срослись, – возразила Маша, заглядывая ему в глаза.

– Не знаю почему, честно, – Андрей тихонько рассмеялся. – По логике должны бы. Ведь я больше не человек, теперь я вообще не способен любить. Может быть, кольца разъединены потому, что мы в разных мирах?

– Верни Рогонду, – пробормотала Маша. Она повторяла про себя его слова, потому что ей казалось, что она не все поняла. Она боялась поверить в то, что услышала. Перед ее глазами был только город, покрытый тьмой, и это оставалось пока единственным, что ей было понятно.

– Ну вот еще, и лишиться собственного мира. Ой-ой, только не плачь, от этого еще противнее, если честно. Хочешь, я тебя отправлю домой? Это легко.

– Сама справлюсь, – прошептала Маша. – Ты чудовище, заигравшееся чудовище, медленно убивающее людей в этом городе. Я сейчас представить себе не могу, что когда-то так тосковала по тебе. Считала, что люблю тебя. Да чтоб я еще хоть раз в жизни влюбилась?!

– Могу хотя бы подсказать тебе твою миссию, – Андрей пожал плечами. – С помощью головы манекена ты найдешь Ткачей, вы организуете День Радужного ветра и запустите Сердце Ветров. И на этом распрощаемся. Надеюсь, ты больше не будешь меня отвлекать от моих игр.

– Спасибо за подсказку, – Машу так трясло, что у нее зуб на зуб не попадал, но она чувствовала только ярость. – Я больше никогда не буду говорить с тобой. Поэтому позволь мне сказать то, что я хочу, в последний раз. Мне жаль, что мой двойник тебя бросила. Жаль, что ты почувствовал пустоту. Жаль, что ты стал чудовищем. Но я не виновата в этом, слышишь? Я не посылала к тебе двойника. Я ни на секунду не переставала думать о тебе. Ты был нужен мне, хоть маг, хоть не маг, да хоть дворник, блин! Я хотела, чтобы ты учился только потому, что не знала, как еще мне вернуться в твой мир. К тебе вернуться. И тысячи двойников не заставили бы меня отказаться от тебя, даже если бы я стала богом, ты не был бы для меня скучен, не важен, неинтересен. Я бы не отказалась от тебя даже после смерти. И теперь мне очень жаль, да, я очень жалею об этом! Если бы мы не встретились, эти люди не спали бы в своих домах теперь вечно! А я не была бы такой дурой. А ты не стал бы таким уродом…

– Всё сказала? – Андрей перестал улыбаться.

– Больше не человек, да? Ты никогда не был человеком! Иначе бы ты не смог отказаться от этого! Не смог бы! Нельзя убить людей, не убив в себе человека. Нельзя потерять любовь, не потеряв себя! К чертовой бабушке тебя, всемогущий маг. И к чертовой бабушке твое кольцо!

Маша схватила кольцо, висящее у ее глаза, и попыталась отшвырнуть его. Лицо Андрея медленно растаяло перед глазами.

Однако кольцо не улетело. Вроде как и сорвалось с кончиков пальцев, но как-то извернулось в воздухе и оказалось на пальце. Оно никак не снималось и на ощупь было таким, каким и положено быть камню. Не холоднее и не теплее, ни легче, ни тяжелее. Маша попыталась стащить его рукой, зубами, искусала собственный палец и только тогда расплакалась. Совсем одна на верхушке башни, она обнимала своего двойника и ревела от души, не то по ней, не то по себе, не то по мечтам, которые не сбылись, не то просто из-за искусанного пальца…

Наревевшись до тошноты, Маша успокоилась. Слезы вдруг кончились, глаза стали такими сухими, что даже больно. Она снова и снова вспоминала, что сказала Андрею. Кажется, в тот момент она верила в каждое свое слово. Но сейчас ей уже казалось, что она солгала, точнее – преувеличила. Она вовсе не думала о нем каждую секунду. Вспоминала, только когда ей было скучно или одиноко. Или требовалась поддержка. На самом деле оказалось очень круто в другом мире иметь возможность связаться с кем-то близким, кому не все равно, где ты и что с тобой. Рогонда была одним из миров, идущих параллельно, в отличие от родного мира, и время шло параллельно, поэтому кольцо оказалось самым лучшим из ее волшебных помощников. Если бы все шло по плану и Андрей научился переходить из мира в мир по своей воле, она бы в любую минуту могла получить не только совет и поддержку, но и реальную помощь. И даже не в помощи дело. Быть рядом с тем, кто нужен, в любую минуту, стоит только пожелать – и никаких разлук, никогда… Да что толку теперь тосковать о том, чего уже никогда не будет? И если бы Маша заранее знала, что Андрей способен усыпить всю Рогонду навечно, она вовсе бы по нему не скучала. Сейчас ей было даже странно думать, что он мог ей нравиться. Теперь Маша чувствовала только досаду и злость, когда мысли ее возвращались к Андрею. Только где-то в глубине груди кто-то словно грыз ее изнутри, и дыра все увеличивалась… Словно бормашиной ей сверлили, только не зуб, а сердце. Остановить это было нельзя, можно только притупить ощущение, думать о другом.

Маша отодвинула от себя Куклу и посмотрела на нее. Солнце было уже высоко в небе, его желтые лучи отливали зеленым от окружающих кристаллов. В ярком желто-зеленом свете двойник все еще была похожа на нее лицом. Русые прямые волосы разметались по плечам, на темных ресницах и бледных щеках капли Машиных слез. Но на руках и ногах уже появились шарниры. Маша осторожно положила куклу туда, где лежала сама раньше. Она сняла с шеи Куклы кулон с кварцем и шапочкой колокольцев, забрала свое зеркало, но не могла решиться раздеть ее, как игрушку. Щелчком пальцев вернула себе жилет и перчатки, опробовав заодно, вернулась ли к ней магия. Магия вернулась. Жилет и перчатки были перешиты из брони трудолюбивой Кристиной, которая сейчас спала вместе с мужем и сыном под покровом тьмы в Рогонде вечным сном. Глядя на броню, Маша продолжала щелкать пальцами, возвращая себе свои вещи, в том числе карты и сумку с головой манекена. Куклой.