– С чего ты взял?

– Пятьдесят тысяч.

– Чего?

– Рублей, естественно. Доллары и евро мне без надобности.

Расплываюсь в улыбке, представляя сейчас простое бесхитростное лицо дворника. Всё-таки, я не ошибся, Семёнович – просто находка, бесценный кадр.

– Заплачу, будь уверен. Если информация того стоит.

– Стоит, стоит. Её ведь Мила зовут?

– Кого?

– Девчонку вашу.

– Да.

– Ну, тогда жду деньги. Знаете, где меня найти. Будут деньги, будет и рассказ.

– Жди у магазина через час. Тимур привезёт.

Отключаюсь и быстро набираю номер начальника службы безопасности, обрисовывая ему всю картину.

– В общем, вытряси всё из него, но не трогай. Заплати по-честному, мне проблемы не нужны.

– Понял, Юрий Александрович.

– Потом перезвони, я тоже хочу слышать рассказ дворника.

– Слушаюсь.

Выхожу из ванной комнаты, оглядывая пустую спальню. Значит, Алина предпочла лить слёзы в гостиной, где я её и оставил? Ну, как хочет. Ничего плохого я этой глупышке не сказал, зря она так расстроилась.

Прохожу в гостиную, ожидая увидеть на диване зарёванную секретаршу, и нахмуриваю кустистые брови – девчонка как будто испарилась. Нет никаких признаков пребывания Алины в моём номере, будто и не было.

Кидаю беглый взгляд в угол, где я оставил чемодан с вещами блондинки, и изумлённо крякаю – его тоже нет. Значит, эта белокурая бестия обиделась и исчезла, прихватив с собой все свои вещи.

Подхожу к бару, откупоривая бутылку коньяка, и наполняю пузатый фужер игристым напитком. Что ж, погуляет и вернётся, поняв, что я был предельно честен с ней.

Никуда не денется.

Слышу телефонный звонок от Тимура, и хватаю трубку, мигом позабыв о сбежавшей любовнице.

– Алло?

– Я с Ильёй Семёновичем, шеф. Слушайте, что он рассказывает.

Тут же в трубке раздаётся сиплый голос дворника и я с напряжением начинаю вслушиваться в каждое сказанное им слово.

– Пятьдесят тысяч получил, спасибо. Отрабатываю. В общем, мету я дорожку возле магазина, как обычно. Темно уже, вечер. Глаза устали. Ну, я и остановился передохнуть. А тут мимо меня Ольга идёт, пакет тащит, из магазина. И мобильный у неё зазвонил. Она на меня зыркнула глазищами, трубку взяла и давай с какой-то Милой беседовать, про мужа спрашивать. А потом заметила, что я за ней иду, подслушиваю, быстро попрощалась и домой побежала.

– И с чего ты взяла, что Мила – это та, кого я ищу?

– Так с чего бы Ольге так тихушничать? Она сначала обрадовалась страшно, что эта Мила ей позвонила, а потом жутко испугалась, что я рядом был.

– Молодец, спасибо.

Прикрываю глаза, чувствуя, как во мне нарастает злоба. Ах, Мила, ах, стерва. Думала, что обманет меня и скроется? Но, нет, невозможно скрыть все концы в воду. И я обязательно за этот кончик потяну.

– Что делать, Юрий Александрович?

Слышу в трубке голос Тимура, и с яростью выплёвываю:

– Бери эту Ольгу в оборот. Делай с ней, что хочешь, но выбей из неё координаты, где находится моя жена.

– Понял.

Кидаю смартфон на диван и подхожу к панорамному окну, спрятав руки за спину. Ну, что за напасть? Аморалова забеременела и решила меня захомутать, Милочка сбежала, Алина обиделась и ушла.

Все бабы решили от меня отвернуться.

Какие же они дуры…

Мила

*****

Аккуратно поддеваю ароматную яичницу лопаточкой, и, мурлыкая себе под нос какую-то ненавязчивую мелодию, переворачиваю блюдо на сковороде.

– Доброе утро.

Глухой баритон, переполняемый нежностью, заставляет меня подпрыгнуть на месте от неожиданности и я, улыбаясь, поворачиваюсь к любимому мужчине.

– Доброе утро, дорогой.

– Ответный ход?

– Да, тоже решила о тебе позаботиться.

– Спасибо.

Купцов садится за столик и не сводя с меня ярко-синих глаз, продолжает наблюдать за моими действиями.

– Ты прости, но я только яичницу умею готовить.

– Ничего. Я всеядный.

– Правда? Я научусь, обещаю.

Поворачиваюсь к плите, снимая с огня сковородку, и достаю из шкафчика две аккуратные белоснежные тарелочки квадратной формы. Никита же берёт в руки пульт, и начинает щёлкать каналами, очевидно, в поисках выпуска новостей.

«Вчера в Городскую больницу был доставлен Кулагин Игорь Дмитриевич, известный бизнесмен, основатель цветочной фирмы «Фарм оф Фловерс» и тесть Митрофанова Юрия Александровича. Мужчина был найден дома, с подозрением на инфаркт. Сейчас он находится в реанимации, его состояние оценивается как тяжёлое. А мы продолжаем выпуск».

Белоснежная тарелка падает из моих рук, взрываясь фейерверком осколков, и я запечатываю рвущийся наружу крик ледяной ладонью.

Что? У папы инфаркт?

Мой мозг отказывается воспринимать информацию и тут же ко мне подскакивает Никита, обнимая меня за талию, предостерегая от обморока.

– Тсссс.

Шипение слегка отрезвляет меня, и я смотрю, не мигая, в его сапфировые глаза.

– Ты это тоже слышал?

– Угу, не волнуйся.

– Я должна быть рядом с папой!

– Не сейчас.

Купцов до боли сжимает мои тонкие запястья, усаживая на стул, и я выдыхаю. Присутствие любимого мужчины придаёт мне силы, и я согласно киваю, слушая его доводы.

– Игорь Дмитриевич в реанимации. Туда не пускают и поговорить ты с ним не сможешь. Зато, Митрофанов с удовольствием сцапает тебя, как только заметит возле лечебного учреждения.

– И что ты предлагаешь? Всю жизнь жить тут, в доме Инны? Трястись от любого шороха? Оглядываться по сторонам и позабыть обо всех родных?

Кричу, срываясь на ультразвук.

Мой подбородок трясется, и я с силой вырываю руки из цепких тисков рыжебородого мужчины.

– Успокойся, это не так.

– А как?

– Я тебе предлагаю не пороть горячку. Сейчас выходные, в понедельник его осмотрит врач. И, как только переведут в палату – мы тут же поедем в больницу.

– Мы?

– Ну да, мы. Одну я тебя не отпущу.

С благодарностью смотрю на Никиту, прижимаясь лицом к его груди, и прикрываю глаза. Как хорошо, что он рядом.

Аппетит уже пропал, и я с неохотой выпила чай, отправив в рот несколько долек шоколада.