— У тебя очень грустный взгляд… Мне хочется, чтобы ты отвлёкся от тревожных мыслей. Мы же для этого здесь.

— Всё в порядке, я всегда такой.

— Я думаю, тебе нужно что-то особенное. Ложись на живот, сейчас будет массаж.

Он сделал, как я просила, правда, за сеанс пару раз чуть не скинул меня с себя, когда ему было щекотно.

— Эй! — воскликнула я. — Это лечебный массаж, так что терпи!

— Ты меня сейчас до смерти замучаешь, перестань… — стонал он, после чего я начала стараться ещё усердней.

В итоге массаж превратился сначала в борьбу, а потом в занятие любовью. И только на несколько коротких мгновений Дилан позволил себе раскрепоститься.

— Тебе нужно научиться веселиться. — высказалась я.

Сначала он бросил на меня строгий взгляд, словно я сказала глупость, потом ответил:

— Если ты хочешь видеть рядом с собой безрассудного весельчака, то знай: этого не будет.

— Почему сразу безрассудного весельчака? — возмутилась я тому, что мои слова возвели в абсолют. — Умение расслабляться время от времени — это важно!

— Да? А я не могу себе такого позволить, и в первую очередь из-за того, что нам до сих пор неизвестна твоя дальнейшая судьба.

— Ты преувеличиваешь. — обиженно сказала я.

— У тебя есть уверенность в том, что, например, завтра или через неделю с тобой ничего не случится? Кто эти люди, которые пытаются спровоцировать твоё превращение на глазах у всех? Ты знаешь ответы на все эти вопросы? — начал напирать на меня Дилан.

— Оттого, что ты всё время будешь об этом думать, опасность не уменьшится ни на йоту. — парировала я. — Ты позволяешь им заранее превратить нашу жизнь в постоянную беготню от опасности. Я не собираюсь ни от кого бегать, а ты — как хочешь!

Дилан тяжело вздохнул:

— Не забывай о своём обещании.

— Угу. — коротко отозвалась я, затем надела купальник, бейсболку и спустилась вниз, к бассейну, и устроилась на шезлонге читать книгу.

«Не стоило начинать этот спор, — подумала я про себя, — ведь знала заранее, что и как скажет Дилан, можно было и не повторяться. А теперь он сидит в номере и нервничает, весь такой разочарованный моей легкомысленностью…»

Неподалёку от меня разместились на лежаках двое молодых русских ребят, они довольно громко обсуждали внешний вид девушек, отдыхающих около бассейна, видимо, не думали, что среди отдыхающих могут оказаться их земляки. Как самонадеянно! Я ждала, когда же очередь дойдёт до меня. Наконец, до моего слуха долетело:

— О, вот эта, в кепке и синем купальнике! А она ничего, да? Я б с такой зажёг.

— Да ей на вид лет, от силы, 18, ещё школьница.

— У неё кольцо на пальце. Может, просто хорошо сохранилась.

— Да ну на фиг. Если десятилетняя напялит кольцо, ты тоже поверишь, что она замужем? Это сейчас такой понт.

Мне стало смешно, пришлось поднять книгу выше, чтобы прикрыть улыбку. Однако ребята, видимо, поняли, что я слушала их разговор, поэтому встали и, толкая друг друга локтями, подошли:

— Здравствуйте, вы ведь понимаете по-русски, да?

— Да. — призналась я.

— У нас с приятелем возник вопрос…

— Взаправду ли я замужем?

— Ну… в общем, да.

— Допустим, что замужем. Ну и кто из вас победил? — с усмешкой поинтересовалась я.

Парни переглянулись, по всей видимости, они не поверили мне.

— А сколько вам лет? — снова спросил один из двоих.

— Ты слишком любопытный. Всё, мальчики, я больше не участвую в ваших играх, пытайте кого-нибудь другого.

— Вы тут одна? Может, сходите с нами сегодня в кафе?

— Нет, ребята. Хорошего отдыха, пока! — я сложила полотенце и книгу в сумку и вернулась в номер.

Я подумала, что мне вовсе не хотелось бы, чтобы Дилан вёл себя, как эти парни. Возможно, они просто ещё незрелые, им нужно подрасти, чтобы превратиться в мужчин.

Дилан отдыхал на постели с закрытыми глазами, я наклонилась над ним и поцеловала.

— Ты быстро. — не ожидал меня увидеть он.

— Я хотела сказать, что нет никого на свете лучше, чем ты. Я очень и очень люблю тебя… — полушёпотом сказала я и тут же добавила. — Но ты всё равно зануда!

Он ничего не ответил и даже не улыбнулся, просто смотрел на меня грустно и серьёзно.

— Не смотри на меня так!

— Как так?

— Укоризненно. Сейчас у нас с тобой всё хорошо, так давай хотя бы ценить это! Я больше не собираюсь спорить с тобой и что-то доказывать, просто хочу видеть, что ты счастлив со мной. Иначе зачем тогда всё это?

— В твоих словах есть здравое зерно, я могу тебя понять, но очень прошу: будь осторожна.

Так конфликт был исчерпан, мы пообедали и отправились на море. Серьёзные темы не затрагивались нами до самого возвращения в Краснодар.

14 января мы приземлились в аэропорту Москвы, тут же навздевали на себя самую тёплую одежду и побоялись выходить на улицу. Был жуткий мороз. Ночевать пришлось прямо в зале ожидания, и я чувствовала раздражение, потому что на жёстких стульях никак не удавалось уснуть.

Пару дней учёбы я всё-таки прогуляла, не такое уж это страшное преступление. Как бы там ни было, дома даже воздух казался родным. Отдохнувшие и одновременно утомлённые южной жарой, мы с неохотой взялись за повседневные дела.

То, перед чем я отдыхала, началось, но началось постепенно, незаметно нарастая, словно снежный ком, подталкиваемый невидимой силой.

2 февраля состоялось бракосочетание Петра и Лизы, по традиции само празднество проходило в Верхнем Волчке, однако в этот раз масштабы были совсем другие: всего около сорока человек, включая гостей из местных. Людям было не до веселья, во избежание непредвиденных смертей решено было упразднить обряд большой охоты, превратиться в волков должны были только двое: жених и невеста.

Столы накрыли в самой большой избе деревни, которая служила чем-то вроде местного клуба как раз для подобных собраний.

Я пыталась вспомнить свой день свадьбы; в отличие от меня, Лиза была уже давно знакома с Петром и его родителями, и хотя она была взволнована и всё время ловила взгляд своей мамы, всё-таки ей не хотелось сбежать, как мне когда-то, она сидела с улыбкой, временами даже смеялась и шептала что-то на ухо своему жениху. Молодые мило ворковали, Пётр сиял, наконец-то дождался дня, когда Лиза будет по праву принадлежать ему.

Ночевать в Верхнем Волчке мы тоже не остались, вернулись домой, в Краснодар, так как я наотрез отказалась ехать к моей матери.

По дороге я крутила в голове мысли о молодожёнах, о том, какими счастливыми глазами они смотрели друг на друга, когда сидели за столом. Её ладонь была крепко привязана верёвкой к его ладони, и они вовсе не боялись друг друга. Мне бы тоже хотелось выходить замуж за того, к кому у меня уже родились нежные чувства. Наверное, тот, кто спланировал нашу с Диланом свадьбу, тоже был охотником до чужих слёз.