— Да! Да! Понял! Больно, а-а-а, отпусти… — умолял он.

Я ослабила захват, встала на ноги. Пётр тоже поднялся, бросил Дилану пару едких словечек на мой счёт. Я снова накинулась на него, и моя рука обвилась вокруг его шеи.

— Диана, отойди от него! — скомандовал Дилан, но когда понял, что я не реагирую на его слова, оттолкнул меня от Петра. — Я сказал, отошла!

— Ты сам дьявол, — прохрипел Петр в мою сторону.

— Объясни мне, что здесь происходит, — потребовал у меня Дилан.

— Ко мне прибежала Лиза, его будущая невеста, вся в слезах. Он пытался трахнуть её против воли.

Дилан никак не стал комментировать своё видение ситуации, просто хорошенько дал Петру по дых, а затем выставил его за дверь.

— Где девочка? — спросил он.

— На кухне. Я велела ей сидеть там.

— Иди, успокой её, не буду вам мешать.

— Спасибо, — улыбнулась я и потянулась, чтобы поцеловать его в щёку.

Мне было важно, что в этот раз Дилан принял мою сторону.

Лиза сидела неподвижно, никак не отреагировала на моё появление.

— Эй, ты как? — спросила я, но она не ответила, всё так же продолжала смотреть в никуда. — Он ушёл. Больше он не будет приставать к тебе. У меня для тебя есть три новости: две хорошие и одна плохая. С какой начать?

— С хорошей.

— Всё, что сейчас так сильно пугает тебя, очень скоро начнёт доставлять тебе удовольствие, — Лиза замотала головой. — Да-да, я знаю, это невероятно, но, уж поверь, я сама пережила то же самое полтора года назад: сбегала, падала в обморок, билась в истерике…

— Мне захотелось умереть, когда он… м-м-м… — её всё ещё душили рыдания.

— Это того не стоит, так что давай не будем драматизировать. И, кстати, вторая хорошая новость: ты будешь любить его больше всех на свете, других мужчин для тебя просто не будет существовать.

— Если это хорошие новости, то какая тогда плохая? — с горечью в голосе спросила Лиза.

— Тебе придётся выйти замуж за этого кобеля. К твоим истерикам и побегам все будут глухи: тебя всё равно найдут, поймают и при необходимости вас распишут вовсе без твоего участия. Так что сопротивление бесполезно. Давно вы знакомы?

— Да, с детства.

— А я вот своего мужа впервые увидела только после свадьбы.

— Как это?

— Если честно, сама не знаю. Может быть, он не хотел знакомиться со мной или просто не нашёл времени. Кому хочется возиться с малолеткой? Да не суть. Зато теперь я не представляю своей жизни без него.

— Мне Петя раньше нравился, но теперь я больше не хочу его знать. Пускай женится на другой.

— На другой он жениться не сможет, будет ждать, пока ты простишь его и дашь ему второй шанс. Он и так долго ждал, пока ты подрастёшь, вот и не выдержал. Это, конечно, плохо, но его можно понять. Так что не суди его строго, ему сейчас очень плохо, тем более, Дилан хорошенько поддал ему за то, что тот раньше времени распустил руки, — тут я слукавила, так сказать, для нагнетания ситуации, и это сработало.

— Он побил его? — вдруг оживилась Лиза.

— Не волнуйся, жив-здоров твой Пётр, можешь сходить и убедиться. Кстати, где ты живёшь?

— В Зарождении.

— Эмм, ни разу не слышала этого названия. Это далеко от города?

— Около тридцати километров, может, чуть больше.

— Хочешь, мы отвезём тебя домой?

— Спасибо, да. Ты такая добрая.

— Увы, скоро твоё мнение обо мне резко изменится, — с искренним сожалением ответила я, понимая, что у меня никогда не будет родственных отношений ни с кем из семьи Дилана. — Ну а пока допивай свой чай, умойся, я попрошу Дилана, чтобы отвёз тебя домой.

Инцидент был исчерпан. Девочку доставили к родителям, к тому времени она уже полностью успокоилась. Её предупредили, что лучше никому не рассказывать о случившемся, но она и сама это понимала, уже вовсю переписывалась сообщениями с Петром. Похоже, он сумел найти слова, чтобы она простила его, легкомысленная наивная девочка.

Я понимала, что Лизе не хватит силы характера, чтобы вырастить из Петра толкового мужчину, придётся всю жизнь мириться с его меркантильной натурой, однако это были уже не мои заботы.

Я была далеко не самого лестного мнения о Петре, но ситуация получилась умилительная: он безумно хочет её, а она слишком юна, чтобы понимать это и отвечать взаимностью. Мне стало интересно, почему Дилан не удосужился познакомиться со мной хотя бы за несколько месяцев до свадьбы? Боялся сорваться? Или все-таки тут что-то другое? На обратном пути я задала свой вопрос:

— Почему ты не познакомился со мной до свадьбы?

— Я знал, что ты задашь этот вопрос.

— Значит, готов ответить?

— Не то чтобы готов… Боялся всё испортить, не знал, с какой стороны к тебе подойти.

Мне было странно слышать от него такие слова, они как-то не вязались с его характером, но я подумала, что сейчас он поделился со мной своей слабостью, поэтому было бы нехорошо высмеивать его за это.

— Ты, что, следил за мной?

— Наблюдал. И решил поступить так, как поступил.

— Как к этому отнеслись твои родные? Им не показалось это странным?

— Никак не отнеслись, им было важно, чтобы эта свадьба состоялась.

— На всех свадьбах так много гостей?

— Нет. Ты — последняя в своём роду. Если один из нас умрёт, твоя линия крови прервётся, а это может стать причиной гибели всего клана.

— Всё настолько серьёзно?

— Нас истребляют, ты видела это своими глазами.

— Да… — кивнула я, но мне больше хотелось говорить о нас. — Вспоминаю тот, первый, день. Ты так со мной говорил… Я думала, что противна тебе, вообразила себе непонятно что.

— А чего ты ждала? Я был растерян не меньше тебя. Ты была вся в ссадинах после своего побега, постоянно просила мать, чтобы она забрала тебя обратно. Мне было неловко оттого, что ты так боишься меня, а успокаивать я не очень-то умею, тем более, всю жизнь у меня перед глазами был только один пример — это мои родители, — снова признался он.

Но за признанием обычно следует ответное признание, я насторожилась в ожидании компрометирующих вопросов, хотя и продолжала вести себя непринуждённо, как будто мы говорим не о щекотливых вещах, а о бытовых.

— Тогда понятно, — усмехнулась я. — И всё-таки мне повезло гораздо больше, чем Лизе.

— Слышал отрывки твоего сегодняшнего монолога. Ты сказала, что теперь не представляешь свою жизнь без меня. Почему-то ты никогда не говорила мне об этом.

«Началось…» — порадовалась собственной проницательности я.