— Слова-слова… Люди любят обольщаться после сладких речей. Можно подумать, ты и так этого не знаешь.

— Допустим, что нет? — с вызовом откликнулся он, у него было хорошее настроение в этот вечер.

— В таком случае, может быть, имеет смысл остановить машину? — подыграла я.

Он нашёл в темноте место, где есть широкая обочина, и притормозил. Я запрыгнула к нему на колени и откинула спинку сиденья. Мои ловкие пальцы расстегнули ремень на его брюках, затем пуговицу и молнию. Мы устроились на заднем сиденье. Поначалу Дилан предлагал подождать, пока мы доберёмся до дома, но я закрыла ему рот ладонью, шепнула горячее и властное «нет» и стянула с себя одежду.

Меня возбуждал свет от фар мелькающих автомобилей, возбуждало неуклюжее покачивание нашей машины и запотевшие стёкла. Дилан целовал мне шею и грудь, шумно и часто дышал, весь буквально дрожал от наслаждения.

— Я сейчас кончу… — предупредил он, пытаясь снять меня с себя.

— Кончай, — ответила я и прижалась к нему ещё сильнее.

— О-о-о м-м-м… я всё…

Он немного приоткрыл стекло, чтобы впустить свежего воздуха. Некоторое время мы просто сидели рядом и восстанавливали дыхание.

— Откуда ты всё это умеешь? — спросил Дилан.

— Природа постаралась, — ответила я.

— У меня порой такое чувство, что ты опытней меня.

— Ты у меня первый и единственный, так что не выдумывай, — улыбнулась я.

Ревность. Признался-таки, что ревнует. Просто день откровений. Я готова была растаять на месте, настолько мне было приятно. Но за признанием последовал полный сомнений комментарий:

— Я же не знаю, чем ты занималась, пока жила в охотничьей деревне с этим парнем, как там его, Захаром…

— Занималась сбором информации и, клянусь тебе, у меня в жизни был только один мужчина. Я всегда буду с тобой. Всегда-всегда-всегда… — я снова устроилась у него на груди и попыталась прогнать его сомнения лаской.

— Становится холодно. Давай одеваться, поехали домой.

По дороге он спросил, почему я позволила ему кончить в меня, ответ получился таким же неловким, как и вопрос:

— Сегодня так называемый безопасный день, — я поняла, что ему хотелось услышать совсем другое. — Ты расстроился, да? Не обижайся, пожалуйста, просто сейчас рановато думать о детях.

— Я всё понимаю. Не бери в голову.

— О, пожалуйста, говори мне то, что думаешь на самом деле, не нужно всех этих вежливостей, мы же не чужие люди! У нас обязательно будут дети, только чуть позже.

— Всё хорошо. Ты сама ещё как ребёнок. Пока что буду тренироваться на тебе, — ответил он и положил мою руку себе на бедро, до дома мы ехали в молчании, спокойном и комфортном.

Декабрьскую сессию, как и прошлую, я сдала на «отлично» и очень этим гордилась. Меня ставили в пример одногруппникам, даже наша чревоугодница Катеринка теперь не превосходила меня по успеваемости.

У каждого из нас были разные стимуляторы успеваемости: у Катеринки — еда, у меня — занятия любовью, редкие, но от этого ещё более сладкие, у других — спорт или железная воля родителей.

Перед самыми каникулами нам сообщили, что со второго полугодия к нам по обмену прибывают три австрийские девушки, они будут учиться с нами весь следующий семестр.

Любопытно, как они будут учиться, если не знают русского языка? Или знают? Неужели они учили наш язык только ради того чтобы приехать в Россию? Жаль, что у меня не было шансов участвовать в программе обмена студентами. Будь я на пару лет моложе, с удовольствием согласилась бы пожить за рубежом, освоить, наконец, разговорный английский. Теперь это были пустые мечты.

Что касается моей семейной жизни, то она как бы законсервировалась: до того редко мы виделись. Дилана не бывало дома неделями, но я старалась быть готовой к его приезду каждый день. Мы мало разговаривали, понимая, что на данном этапе это наиболее подходящая модель отношений. Главное, что не ссорились: ни у меня к нему, ни у него ко мне не было претензий. Нет, конечно, наши отношения не стали холодными, просто наступило чувство насыщения, осознание, что сейчас главное — это стабильность и сосредоточенность на работе (и учёбе).

Ни один из нас не обсуждал тему, как мы проведём Новый год, я даже не знала, где будет Дилан в это время.

Я боялась праздников: с самой годовщины нашей свадьбы и случая с лишаем я не видела его по-настоящему весёлым. Похоже, я должна была сделать первый шаг навстречу ему.

Долго думать над подарком не пришлось: им стала огромная иллюстрированная энциклопедия по строительству и запонки (для подстраховки, если книга окажется не очень полезной, так как Дилан очень любил деловые костюмы, всегда старался выглядеть стильно, солидно). Он вёл себя, как джентльмен, никогда не обременял меня заботами о нашем материальном положении, поэтому на вопрос в лоб, что он хотел бы получить на Новый год, Дилан ответил бы: «спасибо, ничего не нужно».

По окончании последнего дня сессии мы с моими бывшими соседками устроили посиделки в общежитии с обильным количеством пиццы, острой, как я люблю.

Вечером мы снова показывали мастер-класс по танцам на дискотеке. Анка и я прыгали на мини-сцене рядом с диджейским пультом. Я совсем забылась в танце и не заметила, как какая-то девица подошла сзади и столкнула меня вниз. Благо, было невысоко, и я приземлилась на ноги.

Но негодование вскипело во мне. Дремавшие страсти поднялись в душе, я запрыгнула обратно и подошла к нескромной особе, вертевшей задом перед диджеем. Анка видела инцидент и подскочила ко мне, схватив за локоть. О, я знала, чего она боялась! Я ткнула пальцем в плечо девице, она обернулась, посмотрела на меня дерзко и неприветливо, стало понятно, что она столкнула меня преднамеренно. Я мотнула головой на выход, она толкнула меня снова в знак того, чтобы я отстала.

Диджей уткнулся в панель управления своего пульта, не желая участвовать в наших выяснениях отношений.

Но отставать я не собиралась, девке всё-таки пришлось выйти со мной из зала. Анка и Люда, почуяв неладное, вышли следом.

Не раздумывая, я ударила девицу кулаком в нос, она согнулась и завыла. Девочки, опасаясь, что я озверею и убью её, оттащили меня к противоположной стене коридора. Я вырвалась и набросилась на несчастную.

— Стой! Нет! Не трогай меня! Мне сказали это сделать! Я не хотела этого… а-а-а, не бей… — она была чересчур напугана для такой-то пустяковой ситуации, вероятно, знала, кто я.

— Кто попросил? — немного отошла от гнева я.

— Какой-то мужчина, я не помню лица… ещё с такими глазами… желтыми, как у тебя… не бей меня…

Холодок пробежал по моему телу.

— Хоть что-нибудь ты помнишь о нём?

Она замотала головой и добавила только, что он остановил её в коридоре и внушил сделать это.