польском министерстве юстиции) и др. Защитой предложены к вызову около 70 свидетелей, в том числе: Шпановский (Красный Крест), Зильберфарб, Гергель, Гитерман (члены комиссии по расследованию погромов), Вальдам, Гуревич (бывший датский консул в Киеве), Галип (бывший петлюровский посол в Париже), Ставинский, Соломон Рейнак, скульптор Аронсон, писатели – Кессел, Тристан Бернар, Анри Маркс, графиня де-Ноай, Северин, Лекаш, Маргерит; политические деятели – Баш, Герню, Фроссар, Леон Блюм, Лонгэ, Моризэ, Спинас, Бержери, Дюрафур, Жорж Вей, Эрнест Жюдэ (католический деятель), Гюиде Монжу (правый депутат), Камилл Эймар (редактор «Либертэ»), Марк Санье (католический деятель, редактор «Демократии»), Максим Горький, проф. Ланжевен, Эйнштейн и др. Шварцбард привлекается по статьям 296 (предумышленное убийство) и 302 (согласно этой статье такое убийство карается смертной казнью).

Возле Дворца Юстиции (дома судебных постановлений), в котором слушается дело Шварцбарда, толпится огромная очередь желающих попасть в зал суда. Многие стали в очередь еще с 5 часов утра. Внутри помещения устроен тройной полицейский контроль. Небольшой зал суда почти целиком заполнен представителями печати, среди которых имеются несколько корреспондентов еврейских газет, специально приехавших на процесс из Нью-Йорка, Варшавы и других городов. Посторонних лиц допущено всего 40. Открывая заседание, председатель суда Флори предупреждает, что выражение вслух своих симпатий и замечаний воспрещается, а виновные в нарушении этого запрещения будут выведены из зала заседания. После этого председатель устанавливает личность обвиняемого.

Шварцбард: Я еврей, моя фамилия Шварцбард, имя – Шолом, или по-французски – Самуил, мне 39 лет.

Шварцбард отвечает на вопросы совершенно спокойно, обвинительный акт выслушивает внимательно, изредка отрицательно качая головой. После оглашения обвинительного акта начинается допрос Шварцбарда.

Допрос Шварцбарда.

Председательствующий: – Вы родились в России, а впоследствии приняли французское подданство.

Во Франции вы жили с 1910 г. и служили во время войны во 2-м иностранном полку.

Шварцбард: В первом.

Далее Шварцбард рассказывает об обстоятельствах, которые его привели к убийству Петлюры.

– В 1925 г. один рабочий, не еврей, только что вышедший из госпиталя, рассказал мне, что там вместе с ним находились на излечении несколько петлюровских офицеров. Цинично, с каким-то садизмом, они хвастали, что изнасиловали пять еврейских женщин.

Шварцбард тут же объясняет, почему он начинает свои показания с этого эпизода:

– Видите ли, я до этого сам наблюдал так много зверств, и мне хотелось скорей их забыть, и я заставлял себя забыть все эти ужасы. Но внезапно рассказ рабочего заставил меня вспомнить, что все эти зверства имели место и что они еще не отомщены.

С тех пор Шварцбардом овладела настойчивая мысль, что eмy необходимо убить виновника всех ужасов, Петлюру. Oн узнает, что Петлюра живет в Париже.

– Я спрашивал всех своих знакомых, где же точно находится Петлюра. С каким невыразимым презрением все мне отвечали, что не хотят даже произносить имя этого человека. Однажды мне попала в руки его фотография, я её захватил с собой и стал носить при себе револьвер. Но я хотел быть уверенным, что пуля попадет именно в тогo, кому она предназначена. 25 мая 1926 г. я встретил убийцу… Когда я увидел, что он выходит из ресторана на улице Расина, я посмотрел ему в лицо и крикнул: «Пан Петлюра?!»

Он мне ничего не ответил. Но я был уверен, что это он, и снова крикнул: «Защищайся, негодяй!» Он опять ничего не ответил и размахнулся на меня своей палкой. Тогда я выпустил в него один за другим пять пуль.

Шварцбард отвергает версию обвинительного акта, будто Петлюра, лежа на земле, молил о пощаде. Находившаяся поблизости публика страшно перепугалась и бросилась бежать, а Петлюра ничего не говорил. Поэтому никто ничего не мог слышать.

– В лежавшего Петлюру я уже не стрелял, зная, что все пять пуль попали в цель и Петлюра ранен смертельно. Я отдал револьвер подошедшему полицейскому, а сбежавшейся толпе объявил: «Я прикончил убийцу!» Узнав затем в комиссариате от полицейского, что убитый действительно Петлюра, я пожал полицейскому руку.

Председательствующий: – Не действовали ли вы по поручению какой-нибудь политической группы?

Шварцбард: – Нет! Я действовал совершенно самостоятельно. Но я исполнил долг истерзанного народа.

Председательствующий: – Как же вы могли узнать, что Петлюра был подстрекателем погромов. Может быть, он сожалел о погромах? Может быть, он был другом евреев?

Шварцбард: – Петлюра – друг евреев!.. Да, пожалуй, такой же друг, как Тит[182] или Торквемада[183]. Это он приказывал убивать евреев. Это приносило доход его гайдамакам. Когда он был в Житомире и его умоляли прекратить погром, он ответил: «К сожалению, я ничего не могу сделать».

Шварцбард описывает петлюровских добровольцев, на знаменах которых был написан знаменитый лозунг «Бей жидов, спасай Украину!».

Председательствующий: – Но ведь Петлюра утверждал, что погромы провоцировали большевистские агитаторы, которые хотели этим дискредитировать независимую украинскую республику.

Шварцбард: – Большевики этим не занимались. Я хорошо знаю, что погромы происходили только там, где побывал Петлюра со своими бандитами. Конечно, официально они не сознавались, что устраивали погромы. Это произвело бы неблагоприятное впечатление на общественное мнение. Но Петлюра действовал, как Понтий Пилат[184]. Он смотрел на погромы сквозь пальцы и… умывал руки.

Шварцбард далее рассказывает, как в 1919 г. он попал в одно украинское местечко:

– Ставни в еврейских домах были заколочены. Я стал стучать в ставни и кричал: «Откройте, евреи! Я сам еврей» Только таким путем можно было попасть в дом к терроризованным евреям. Потом оказалось, что из 15 еврейских семейств 8 были вырезаны.

Председательствующий: – Но ведь не по приказу же Петлюры?

Шварцбард: – Это все равно – он разрешал погромы и смотрел на них сквозь пальцы.

Торрэс оглашает письмо, отправленное им от имени Шварцбарда судебному следователю. В этом письме указывается, что Шварцбард умственно совершенно нормален и принимает на себя полную ответственность за убийство Петлюры. Далее Торрэс оглашает новую статью еврейского журналиста Владимира Жаботинского[185], который, по словам прокурора и гражданских истцов, будто бы оправдывает Петлюру. В этой жe статье Жаботинский возлагает всю ответственность за погромы на Петлюру!

Кампэнши (обращаясь к Шварцбарду): – Вы уже были однажды осуждены в Вене за воровство.

Шварцбард рассказывает, что в 1905 г., когда он бежал из царской России в Австрию, он был там арестован со своими товарищами за хранение двух анархистских брошюр. Когда недоразумение выяснилось, он был освобожден и выслан из Австрии.

Торрэс: – Позвольте вам сказать, г-н Кампэнши, что по меньшей мере странно видеть адвоката, который вспоминает старинную историю, не имеющую никакого отношения к настоящему делу.

Торрэс добавляет: – Справка, касающаяся случая со Шварцбардом в Вене, получена из австрийского посольства. Эта справка выдана потому, что Австрия была союзницей Петлюры, а Шварцбард был французским солдатом.

Кампэнши: – Шварцбард, вы служили в Красной армии?

Шварцбард: – В начале войны я вступил во французскую армию, чтобы сражаться с так называемым германским милитаризмом. Я перенес много страданий вместе с миллионами