Вильм: – Но причем же тут Петлюра?

Торрэс: – Петлюра командовал солдатами, которые совершaли погромы и убийства. Он несет полную ответственность, потому что генерал всегда отвечает за свои войска. Свидетель сам признал, что к погромщикам не применялось никаких санкций. Мне без конца указывают, что Петлюра выпускал прокламации против погромов. Но я повторяю, что он это сделал задним числом, и исключительно для того, чтобы поддерживать сношения c цивилизованным миром и с банками, в том числе и с еврейскими банкирами.

Гражданские истцы указывают еще, что Петлюра не мог всюду поспеть. Почему же он не пользовался телеграфом и телефоном?

После перерыва допрашивается бывший украинский генерал Шаповал, являющийся членом социологического института в Праге. Он рассказывает о преследовании украинцев при царизме, жалуется, что большевики свергли «социалистическое» правительство Петлюры, и старается доказать, что большевики, разрушив «порядок» на Украине, являются виновниками еврейских погромов. Конец показаний Шаповала переносится на следующее заседание, которое состоится 20 октября.

Интермедия. Третий день суда

В начале заседания прокурор обращается к суду с просьбой огласить письмо, полученное им от некоего Добковского. Прокурор утверждает, будто письмо доказывает, что Шварцбард поддерживал связь с какой-то «большевистской террористическом организацией». Письмо озаглавлено: «Убийство Петлюры и провокация на еврейской улице, или Голос еврея». В письме сообщается, будто ЧК[187] создала в Париже тайную организацию с целью убить Бурцева[188], Мильерана[189], Пуанкаре[190], Петлюру и других видных антибольшевистских деятелей. По словам письма, организацию будто бы возглавляют «видные чекисты под вымышленными фамилиями; в том числе «большевистский агент» Володин. По поводу погромов в письме говорится, что они представляют собой «естественную реакцию народа против передачи власти Зиновьеву, Троцкому, Каменеву и Свердлову»».

Относительно Добковского имеются следующие сведения: он в настоящее время является собственником небольшого магазина в Париже. В 1918 г. Добковский был разоблачен как бывший провокатор, был привлечен в 1919 г. в Петрограде к суду и избежал наказания только потому, что его сочли умалишенным.

Шварцбард: – Добковский – еврей, которому я помог и которого я поддержал. Видите ли, среди нас, евреев, были Христос и Иуда. Добковский это Иуда.

Торрэс: – Добковский – старый провокатор. Его имя упоминалось и французской социалистической печатью. На основании заявлений такого опороченного лица не удастся доказать связь Шварцбарда с ЧК.

Вильм обещает доказать в будущем, что Шварцбард лгал, заявляя, что действовал по собственной инициативе. Далее оглашается письмо генерала Бутакова, который пытается оправдать Петлюру и доказать, что он не ответственен за погром в Проскурове.

«Мы ничего не могли делать – говорится в письме – наши солдаты думали, что погромы происходят по божественному внушению».

Прокурор Рейно указывает, что во время знаменитого погрома в Проскурове Петлюра не обладал еще властью.

Торрэс: – В 1919 г., когда произошел этот погром, Петлюра был членом директории и руководил всем правительством. Если бы при Жоффре[191] или Гинденбурге[192] происходили массовые погромы, разве они избегли бы ответственности?

Кампэнши: – Петлюра арестовал лейтенанта Семесенко и расстрелял его в 1919 г.

Торрэс: – Семесенко был расстрелян за другие преступления через год после погрома, во время которого он убил много еврейских мужчин, женщин и детей.

Шварцбард: – Холодным оружием!

Торрэс: – Да, холодным оружием, саблями и кинжалами. Немедленно же после погрома Петлюра увез Семесенко в своем поезде и, следовательно, оправдал его.

Кампэнши снова оглашает прокламации Петлюры против погромов.

Торрэс: – Когда выпущены эти прокламации?

Кампэнши: – В апреле 1919 г.

Торрэс: – А погром произошел в феврале 1919 г. Следовательно, прокламации выпущены только через два месяца после погрома.

В зале происходит движение.

Допрос генерала Шаповала.

Генерал Шаповал заканчивает свои показания.

Шаповал: – Я даю честное слово, что мои войска и войска других генералов, находившихся под общим командованием Петлюры, не устраивали погромов. Один еврейский раввин меня даже благодарил за это. Он описывает «блестящее» положение Украины, когда она находилась под властью Петлюры. Но пришла Красная армия, и все было кончено.

Прокурор (перебивает): – По-вашему, Петлюра был повинен в погромах?

Шаповал: – Петлюра – старый социал-демократ, и ненавидел погромы.

Кампэнши: – Был ли Петлюра юдофилом?

В зале смех.

Шаповал: – Да, Петлюра был другом еврейского народа и имел в своем правительстве министров-евреев, а в армии – евреев-офицеров.

Кампэнши заявляет, что Петлюра ассигновал деньги на помощь жертвам погромов и первый начал печатать на деньгах еврейский текст. Прокурор спрашивает, принимал ли Петлюра специальные военные меры против погромов?

Шаповал: – Часть украинской армии слушалась Петлюру, а часть, находившаяся под командой царских погромщиков, не слушалась. Петлюра неоднократно посылал циркулярные приказы, запрещающие погромы.

Вильм: – Знаете ли вы Володина? Видали ли вы его когда-нибудь? Что он вам говорил?

Шаповал: – Я его знаю, он ко мне приходил. Но я убежден, что Володин один из подосланных ко мне агентов Москвы. В день убийства я встретил Володина, и мы с ним гуляли по бульвару Сен-Мишель. Кто-то сказал: «Убили русского генерала», на что Володин заметил: «Это, наверное, Петлюру…»

Торрэс: – В июле 1926 г. на судебном следствии Шаповал назвал Володина подозрительным, а через месяц, в августе, он вместе с ним снимался. Вот фотография, где Шаповал снят с мнимым большевиком Володиным в обнимку, как двое влюбленных. Еще через месяц, в сентябре, Шаповал напечатал в своем журнале статью этого Володина. Одно из двух: либо Шаповал считал Володина большевистским агентом, либо другом-сотрудником.

Шаповал: – Я не мог отказать Володину в его просьбе сниматься вместе. Я это сделал для того, чтобы внушить ему доверие и получить этим возможность следить за ним.

Торрэс: – Поздравьте вашего генерала со званием контрразведчика, г-н Кампэнши!

Показания профессора Ланжевена.

Блестящую речь в защиту Шварцбарда произносит французский профессор, знаменитый ученый Ланжевен.

Ланжевен: – Я понимаю состояние духа этого маленького[193] еврейского часовщика. Теперь уже никто не сомневается в том, что погромы на Украине совершали регулярные войска, находившиеся под командой атамана Петлюры. Подсудимый ждал, что придет правосудие, но оно не пришло. Подсудимый хотел и должен был поставить перед мировой совестью проблему антисемитизма.

Кампэнши спрашивает Ланжевена, считает ли он Шварцбарда невиновным?

Ланжевен: – Это дело заседателей. Моя же задача осудить преступления, побудившие Шварцбарда к убийству. Люди считают ответственными руководителей. Когда правосудие не карает руководителей, люди сами заменяют правосудие.

Кампэнши: – Я удивляюсь, как это Ланжевен – гордость французской науки – рассуждает так же, как человек с улицы.

Ланжевен: – Я рассуждаю, как всякий человек со свободной совестью.

Допрос Прокоповича.

Далее суд заслушивает показания бывшего председателя правительства Украины Прокоповича, являющегося в настоящее время редактором петлюровского журнала в Париже «Тризуб».

Прокурор Рейно: – Какие меры принимал Петлюра против погромов? Как относился Петлюра к евреям?

Прокопович: – Петлюра был сторонником национальной автономии, издавал приказы по армии против погромов, назначал следственные комиссии.

Рейно: – Имели ли место расстрелы виновников погромов?

Прокопович: – Да!

Торрэс: – Значит, свидетель не знает о житомирском погроме?

Прокопович: – По литературе.

Торрэс (обращаясь к заседателям): – Вот вам председатель правительства, осмелившийся выступить свидетелем, ознакомившись с погромами по