– Сюрприз.

– Ну так идешь?

– Просто обязан.

От напыщенности его тона Софи беззвучно рассмеялась в подушку и укрылась с головой, натянув на себя простыню.

– Эй, что ты там делаешь? – послышался буквально через минуту шепот и сдавленный смех. – Ну-ка вылезай!

Софи перевернулась на спину, на раскрасневшихся щеках от смеха блестели слезинки.

– До сих пор не верю, что тебе удалось так хитро устроиться! Это на тебя не похоже.

– Я думал, – обиженным тоном заметил Адам, – что с недавних пор приобрел определенные навыки в подобных делах.

Софи чуть напряглась, но на сей раз не смогла обнаружить и тени былой неловкости в его тоне. Расслабленно потянувшись, она послала ему самую соблазнительную улыбку.

– Стал мастером, по правде сказать.

Серые глаза медленно прошлись по ее телу. Тонкая атласная ночная сорочка плотно облегала выразительные груди и бедра, небольшое углубление животика, подчеркивала впадину, таящую высшее блаженство в этом раскинувшемся перед ним и манящем саду наслаждений.

– Снимай свою сорочку, – шепотом скомандовал он.

– Сам снимай, – высунула она язык и снова, уже нарочно, насмешливо потянулась.

Адам покачал головой.

– Жизнь станет намного проще, когда ты наконец научишься делать то, что я тебе говорю, – жалостливо заметил он. Впрочем, жалобный тон совершенно не соответствовал решительности его действий. Наклонившись, он рывком поставил ее на ноги. – Делай, как я сказал.

Софи прищурилась. Взявшись за пояс сто халата, она очень медленно развязала узел и распахнула полы, жадно впившись глазами в обнаженное тело. Придвинувшись ближе, она прижалась губами к его соску и начала давить его языком, пока тот не затвердел под этими влажными ласками. Затем положила руку на живот, почувствовала, как от этого прикосновения непроизвольно напряглись его мышцы, и запустила ладонь ниже, между ног.

– Неповиновение не всегда преступление, как ты думаешь? – прошептала она сладострастно и опустилась на колени, крепко обнимая его обеими руками. Проказливо улыбнувшись в его белеющее в темноте лицо, она устроила сводящий с ума танец языка, отчего Адам испустил мучительный стон. В следующее мгновение его пальцы нырнули в блестящую гриву ее волос.

– Ведьма! – дрогнувшим голосом произнес он. – Встань, ради Бога! – Подхватив ее под руки, он заставил ее подняться с колен. – Сними же эту проклятую сорочку!

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – Посмеиваясь, она сбросила одежду на пол. – И что теперь? – Положив руки на бедра, она склонила голову к плечу и с откровенным вызовом взглянула ему в лицо.

Казалось, в воздухе вспыхнули искры от ее сверкающих глаз. Протянув руку, он схватил ее гриву, сжал в кулаке и потянул на себя, как пойманную большую рыбу.

– Софья Алексеевна, кажется, настало время показать вам, что бывает, когда ваш вызов принимается! – пробормотал он, I поворачивая ее лицом к кровати.

– О Боже! – спустя весьма значительное время простонала она, чувствуя, как подгибаются колени и она просто падает на постель. – Если ответ на мой вызов всегда будет таким, я готова делать это гораздо чаще!

Еще не отдышавшийся Адам просто шлепнул ее ладонью по ягодицам. Они лежали в потоке лунного света, льющегося из открытого иллюминатора, дожидаясь, пока остынут вспотевшие тела. Софи, внезапно вздрогнув от залетевшего ветерка, потянулась, чтобы укрыться. Но Адам опередил ее. Повернув ее на бок, он высвободил из-под нее сбившуюся простыню и аккуратно накрыл. Ладонь его скользнула по округлости груди и прикоснулась к соску.

– Не надо! – вздрогнула Софи, накрывая руку своей ладоныо.

– Я тебе сделал больно, милая? – озабоченно спросил он, садясь на постели. – Я не хотел, прости.

– Нет, – ответила она. – Я как-то обостренно это восприняла. Думаю, у меня просто время подошло.

Она медленно покрылась холодным потом. Адам, ничего не заметив, тихо лег рядом. Софи уставилась в потолок, напрягая свою память. Когда? Она не могла вспомнить. Она никогда не обращала ни малейшего внимания на эти ежемесячные неизбежные неприятности. Они наступали, когда наступали. Струйка пота скользнула в ложбинку между грудями и скатилась на живот. Тошнота, слабость, равнодушие к вину, неуемный аппетит… Матерь Божья, да здесь никакой Татьяны не надо, чтобы понять, в чем дело! Софи оцепенела.

– Что с тобой? – приподнялся на локте Адам. – Ты стала как деревянная! – Он погладил ее по волосам. – Ты вся в поту, милая. Тебе дурно?

Софи облизнула внезапно пересохшие губы.

– На самом деле я не больна. Мне кажется… мне кажется, у меня будет ребенок, Адам.

От тишины, повисшей в каюте, зазвенело в ушах.

– Но я думал, ты…

– Я тоже так думала, – прервала его Софья. – Не исключено, что безуспешные попытки Павла обзавестись наследником следовало бы отнести на его счет, а не винить в этом его несчастных жен.

Адам сел, внешне сохраняя спокойствие.

– Тебе кажется, Софи, или ты уверена?

– Уверена, – ошеломленно выговорила она. – Но не знала об этом до последней минуты. Я даже не подозревала… хотя все признаки… О Господи, что же нам делать, Адам!

– Думаю, твой муж чрезвычайно обрадуется, – холодно откликнулся он, скрывая мучительную боль.

– Это не может быть его ребенок, – бесцветным голосом сообщила Софи. – С тех пор как он отправил меня в Берхольское, всего один раз приходил ко мне в постель, да и то у него ничего не получилось, – с отвращением передернула она плечами.

Адам встал с постели и накинул халат. Последние слова принесли ему странное, непостижимое ощущение блаженства; это был единственный светлый лучик во всем безнадежно отчаянном положении. Он постарался взять себя в руки.

– Сколько уже недель?

Софи в отчаянии покачала головой.

– Не могу вспомнить. Я понимаю, что это глупо, но просто не помню.

Адам в изумлении уставился на нее.

– Это не глупость, Софи, это невероятная беспечность! Все женщины следят за этим.

– А ты откуда знаешь про всех женщин? – из последних сил защищаясь, угрюмо поинтересовалась Софи.

– У меня четыре старшие сестры, – коротко ответил он. – Они обычно обращали внимание на меня не больше, чем на предмет домашнего обихода. Чего я только не наслышался!

– Ну что ж, значит, я не такая, как все женщины. – И она отвернулась лицом к стене.

– Ну разумеется, – присел он рядом и успокаивающе погладил ее по спине. – И все-таки постарайся вспомнить. Это жизненно важно. До приезда в Киев?

– Да, думаю, раньше.