девушка — стройная, в длинном прямом то ли платье, то ли костюме. Ворот застёгнут до последней пуговицы. Кофточка с короткими рукавами. Светлые тона в одежде подчёркивали лёгкий загар. — Пойдём, — повторила девушка спокойным мелодичным голосом. — Господин приказал.

— Куда? — Маша села, потянулась. Всё-таки в гамаке спать не самое удобное.

— В баню. Пойдём, — ещё раз повторила она.

— Мне запрещено выходить из комнаты, — ответила Маша. Она опустила ноги на пол. Нагретое дерево приятно делилось теплом. — Ладно, пойдём, — согласилась она. — Слышь ты, ворона белая, — крикнула она белому дракону, который кружил около балкона. — Я в баню. Ты со мной?

— Иди, иди, мы с тобой ещё пообщаемся. Ишь ты какая, слишком борзая. Нам поручено теперь быть своей тенью. Так что язычок попридержи за зубами, — ответил дракон и дыхнул на Машу ментоловым дымом.

— Куришь, что ли? Мне не нравится твой запах. Попрошу Алекса заменить на клубничный.

— Презик лучше клубничный попроси, сосать приятнее будет, — не осталась в долгу дракониха. Она, обернувшись блондинкой, уселась на перила.

Маша аж подавилась от такой наглости. Да как она посмела!

— Пойдём, — невозмутимо продолжила девушка. — Стелла, узнает господин… — она укоризненно посмотрела на дракониху.

— Иди, пока уши в трубочку не свернулись. Я не только сказать могу. Сейчас возьму тебя в когти и оттащу в баню.

И она сделала кувырок назад. Маше даже страшно стало, что девушка разобьётся. Но тут появилась драконья морда, которая улыбалась:

— Вот ты малохольная. Меня же и пожалела.

— А погладить можно? — неожиданно для себя спросила Маша и протянула руку к белой драконьей морде.

Жемчужного цвета морда, голубые глаза, длиннющие белоснежные ресницы. Тёплая. Совсем не жёсткая чешуя.

— Какая ты красивая.

— Иди уже в баню, малохольная, — и Маше показалось, что чешуйки слегка порозовели. — Малохольная, ты мне нравишься. Если Алекс обидит, скажешь, я его над полями потаскаю, — и ещё раз сделав кульбит в воздухе, она вдруг раскрыла крылья и стала парить над балконом.

В бане девушку мыли, расчёсывали, натирали маслами, убирали лишние волосы с тела. Девушки-прислужницы напевали какую-то песенку. Журчала вода. В воздухе стоял цветочный аромат.

Его она почувствовала сразу. Сердце ёкнуло, стукнулось в левую лопатку, отдало в плечо. Низ живота мгновенно отреагировал. Потянуло поясницу. Внутри всё сжалось.

Девушка медленно повернула голову.

Алекс давно уже наблюдал, как его девушку приводят в порядок. Ему хотелось приказать всем убраться и самому расчесать эти шелковистые волосы. А потом выдавить крем на руку и медленно втирать его ей в плечи, спину, живот. Вспомнилось, как он это делал в гостинице, когда ещё не знал, что она прочно займёт место не только в сердце, но и в голове. Маша поднялась. Струйки воды стекали по атласной коже ягодиц.

Внутри дракон пошло комментировал. А у Алекса не было желания его заткнуть. Он сам не прочь был бы провести пальцем по мокрым следам, оставленным на коже струйками воды.

Он понял, что она его заметил, по лёгкому повороту головы.

— Алекс, что ты здесь делаешь? — интуитивно подняла одну руку, чтобы прикрыть грудь, а вторую опустила.

— Ты проверяешь, не потекла ли при виде меня? — он сидел на стуле, развалившись. — Потекла, Маша, потекла. Можешь не проверять. Между прочим, у меня тоже на тебя встало. Видишь, наши тела хотят друг друга.

— Зачем ты смотришь на меня?

— Ты мне нравишься. Ты моя собственность. Мой трофей. Я смотрю на свою вещь. — Он явно пытался её вывести из себя. Ему нравилось видеть, как в ярости горят её глаза.

Прислужница промокнула девушку огромным пушистым полотенцем. Алекс протянул руку. На указательном пальце его висели ажурные трусики.

— Ты решил выбрать мне одежду? — усмехнулась девушка.

Но он не ответил, а вместо этого подал такой же ажурный бюстгальтер.

— Ты красивая. — Алекс встал. Подошёл к девушке. Запустил руку в волосы. — Маша, расслабься. Сегодня у тебя великий день. Ты прощаешься с девственностью и становишься женщиной. Моей женщиной.

— Твоей женщиной на одну ночь, — она усмехнулась. — А потом меня упрячут в инкубатор, где я выношу яйцо и умру в день рождения твоего ребёнка.

Алекс обхватил руками её лицо. Приблизился к её губам и прошептал:

— У нас с тобой будет много детей. Верь мне. Ты будешь моей всю свою жизнь.

Девушка, приподнявшись на цыпочках, обняла его за шею. Если уж и осталось жить всего полтора года, так эти полтора надо прожить на полную катушку. Ей нравятся поцелуи Алекса, так зачем себе в них отказывать?

От его близости закружилась голова.

Он прижимал к себе обнажённое тело, скользя пальцами по кружевному краю тонкой полоски ткани. Мозг начисто сносило. Вернее, он медленно, но верно перетекал вниз.

— Маша, нам пора, — оторвался он от неё. — У нас ещё много будет таких поцелуев. Ты слушай меня сегодня, хорошо? Сегодня твой праздник, моя дорогая.

Прислужница подала лимонное платье-футляр с открытой спиной.

— Мне не нравится цвет. — Маша прищурила глаза в хитрой улыбке.

— Какой хочешь? — спросил Алекс

— Бирюзовый.

Алекс щёлкнул пальцами, и платье поменяло цвет.

— Ты и фасон можешь сменить?

— Нет, это подарок от Великого. Уж больно ему понравились твои поцелуи.

Прислужница подала туфли. Алекс присел на одно колено. Взял в руки ногу девушки. Промассировал каждый пальчик. А потом поцеловал. На ласку тело отреагировало мгновенно.

— Алекс, мне кажется, что пора менять кое-что, — она покраснела, но у неё не было выбора. Только он мог решить, что ей надеть.

— Что, уже сырая? — улыбнулся он. Надел туфель на ногу. Взял другую. Проделал ту же процедуру. — Не переживай, всё нормально будет. Поехали?

Эту пару уже ждали в хрустальном шаре. На сей раз он не разделялся на отдельные кабинки. Огромное пространство было заполнено шикарными дамами и их кавалерами в элегантных костюмах.

Маша посмотрела на Алекса. Впервые она видела его в чёрном. Обычно он одевался в светлые тона, но сегодня: чёрные брюки и чёрная рубашка с блестящими чёрными пуговицами. Ей почему-то вспомнилась