А дверью все-таки хлопнул.

- Как ты? – Лука отобрал платок. – И нужно оно было?

- Нужно, - она прижалась к нему, обняла, будто цепляясь, будто опасаясь, что если отпустит, то и потеряется. – Я… я не уверена, что действительно вспомнила все. Это как-то… странно, по меньшей мере. Смотри, очевидно, что Чучельником был Станислав Эшби. Аккуратный. Сдержанный. Педантичный. Взять хотя бы его кукол. Насколько тонкая работа, удивительная просто-таки… а еще он авторитарен. Им всем это было нужно.

Кровь не останавливалась.

- Я рубашку вымазала.

- Постираешь.

- Я не умею.

- Тогда я постираю. Я умею.

- Ты вообще талантливый, как я посмотрю, - она все-таки улыбнулась. Бледное лицо с запавшими глазами. Острые скулы. Серые губы. Ее бы снотворным напоить да спать уложит, но ведь обидится. Может, конечно, потом и поймет, но хватит ли этого, чтобы через обиду переступить? Женщины порой поразительно упрямы.

- Я вспоминаю снова и снова… мы свернули на старую дорогу. Случилась авария. Но нас нашли. Предполагаю, что очень быстро.

- Предполагаешь?

- Восприятие искажено. Нас нашли… возможно, они ехали следом. Выбирали момент. Помнится, в заключении указывалось, что шины были в неудовлетворительном состоянии. Возможно, на это был расчет? На то, что по дороге шина лопнет и мы вынуждены будем остановиться?

Милдред была теплой, даже горячей.

И кровь пыталась остановить.

- Садись, - Лука сам опустился на пол, скрестил ноги и притянул эту упрямую женщину. – Закрывай глаза и отдохни. Постарайся ни о чем не думать.

- Я стараюсь, но…

- Плохо стараешься.

- Это да… так вот, нас бы не нашли. И да, логично. Одиночке сложно было бы справиться с тремя, оставался бы шанс, что кто-то уйдет, а вот если двое… или трое…

- Даже трое?

- Машина перевернулась. Дэйви скончался. Я была жива, но не в самом лучшем состоянии… кто-то сумел перевезти машину со старой дороги на действующую. Кто-то восстановил экспозицию. И сделал этот аккуратно. Кто-то переправил и меня, и Дэйви… и накачал меня напоследок, иначе я не могу объяснить обрыв.

- Потеря сознания?

- Но потом оно вернулось и было смазанным. У меня хорошая память. Сейчас еще и тренированная, а тогда была просто хорошая. Но я не к тому. Чучельник забрал Элли. А вот тот, кто остался… было слишком много работы для одного человека.

Пожалуй, что так.

Машина… зачем было ее трогать? Старая дорога, конечно, вплотную подходит к трассе, но не настолько, чтобы это было вовсе незаметно.

- Или она не так и сильна повредилась? – Милдред морщила лоб. – Я помню, как меня вытаскивали… то есть, мне кажется, что я помню, как Элли меня вытаскивала. Но не помню, так ли сильно была повреждена машина. Если допустить, что она оставалась на ходу, то логично было бы просто перегнать. А если нет?

- На ходу, - Лука перебрал возможные варианты, включая чертова дракона, который спустился с небес, чтобы переместить раздолбанную колымагу с одной дороги на другую. Перебрал и отверг каждый.

Дракона тоже.

Дракона определенно заметили бы.

- Значит… усадить меня… перегнать. Перевернуть? Никто ведь сперва не заподозрил, что Элли… а потом было поздно.

Милдред потянула воздух носом.

- Кажется, прекратилась.

- Я бы тебя запер.

- Где?

- Где-нибудь в тихом спокойном месте без людей.

- Знаешь, это звучит одновременно и пугающе, и привлекательно. Я бы не отказалась пожить в тихом спокойном месте без людей. Потом. Когда все закончится. Но даже если машину просто перегнали… перевернуть ее в одиночку можно, хотя и непросто. Воссоздать картину аварии. У них не так много времени. Трасса действующая, пусть и не совсем, чтобы сезон, но кто-то мог ехать, увидеть… конечно, он бы сказал, что пытается помочь, и быть может, ему бы даже поверили. Сначала. Но потом все равно возникли бы вопросы. Да и… как бы он назад вернулся? Чучельник забрал Элли… ждать с добычей, пока подельник возится, выполняя поручение? Элли в отключке, но… там жарко, а она после аварии. Вдруг бы умерла?

- Думаешь, его это заботило?

- Думаю, что да. Понимаешь, пока все, что мы узнали о Станиславе Эшби, указывает на то, что он не желал случайных жертв. Он был заботливым человеком.

- Чокнутым только.

- Это да, но все равно заботливым. Он не стал бы мучить девушку без нужды. Да и вообще… я начинаю думать, что ошибалась.

- В чем?

- Во всем, - Милдред прижалась к нему. – Это не совсем, чтобы безумие… то есть, безумие тоже, но не то, которое представляют люди. Он определенно не был садистом. Да и опять же… оставалась вероятность, что его заметят рядом с местом аварии. Нет, он должен был бы уехать. Уехать и унести Элли туда, где он держал жертв. Тихое закрытое место. И скорее всего, добраться до него непросто. А значит его сообщник остался бы один. И надолго.

Это да, Эшби потребовалось бы время.

От места аварии до городка около часу езды. В одну сторону. И обратно. Даже если то самое тайное место находится где-то поблизости, в чем Лука изрядно сомневался, пока девчонку отнесешь, пока закроешь, пока убедишься, что она не выберется…

- Как минимум два с половиной, а то и три часа. Это слишком долго. Конечно, его подельник мог бы спрятаться где-то среди камней или в условленном месте и там ждать возвращения, но не верю, что так оно и было, - она потерла нос и пожаловалась. – Чешется. Всегда, когда кровь идет, оно потом чешется.

- Предупреждает, что в следующий раз мозги вытекут.

- Было бы чему, - усмехнулась Милдред. – Знаешь, я вот все больше убеждаюсь, что их как минимум двое. Один указывает, второй исполняет. Он учил обоих. И брал с собой на охоту. А когда умер, парни притихли… надолго притихли.

Первый работал.

Второй ждал.

Отогнал машину куда-нибудь подальше. Может, изобразил поломку. То же спущенное колесо. В пустыне и трассы бывают опасны, и колесом никого не удивить. Пара миль от места аварии, и можно честно говорить, что оказался там случайно, что до места этого не доехал.

День неудачный.

У всех.

Потом подсадил первого и убрался с глаз долой. Возможно, в ту же Тампеску или еще куда. Проклятье…

- И хорошо, - добавила Милдред и закрыла глаза. – Если их только двое…

Я проснулась ближе к полуночи.

Открыла глаза. Поморщилась – луна светила в окна и свет ее был ослепительно ярок. Повернулась. И не удивилась, увидев Томаса, который лежал на самом краю кровати. Этак шелохнется и грохнется на пол. Но он не шевелился.