– Это та классная королева спорта? Она еще там? А ты готовишь? Нет, ты сказал, что ты не дома, но у тебя с собой собака… значит, у нее! И готовит она. О-ля-ля.

– Напомни мне, чтобы я тебе при встрече дал сапогом по яйцам.

– Обязательно, непременно. Слушай, ты мне потом напиши, я же хочу знать…

Райлан дал отбой. Про себя заметил, что этот разговор мог бы быть разыгран между двумя переполненными гормонами подростками.

И почему-то это его успокоило.

Он взял большой молоток, стукнул им в дверь.

Эдриен была в джинсах – отличное решение – и в светло-желтой блузке поверх прилегающей белой майки. Свои знаменитые волосы она подобрала назад и вверх и завязала узлом.

– Как раз вовремя, – сказала она в ту же секунду, как Джаспер стрелой бросился к Сэди. – Чудесный выбор, – сказала она, беря вино. – К сегодняшнему меню очень подойдет. Пойдем в дом и там его сейчас попробуем.

Музыка была включена. У Дуома она всегда была включена – тихая, просто что-то бормочущий фон.

А что его еще поразило своей знакомостью?

Запахи.

– Что бы ни было в меню, но пахнет оно восхитительно.

– Ага, надеюсь, что и на вкус будет не хуже. Поупи в своем завещании оставил мне тайный рецепт своего красного соуса. – Улыбаясь, Эдриен ловко открыла вино. – В смысле, лежало с завещанием, запечатанное сургучом. Я должна выучить этот рецепт наизусть и снова положить его в запечатанный конверт в надежном месте. И потом передать своим детям – когда и если они этого заслужат.

Она достала бокалы.

– Я знаю, что у твоей матери он есть – это был такой его уровень доверия.

– Заслуженный. Она никогда никому его не открыла и никогда не готовила соус Риццо дома.

– А я сегодня сготовила. У нас будет лазанья, которую я никогда не готовила одна. Если она будет на вкус не так хороша, как на запах, – соври.

Эдриен разлила вино.

– Спасибо, что приехал, – добавила она. – У меня сегодня действительно тест-драйв. Готовить одной, позвать человека, чтобы он это ел, – сообразить, как снова открыть эту часть жизни.

Он взял из ее рук бокал, чокнулся с ней.

– За удачные тест-драйвы!

– Salute! А отчего бы тебе не сесть? Антипасто можем поесть здесь, а главное блюдо нас ждет в столовой.

– Все по-взрослому.

– По-итальянски. – Она достала длинный узкий поднос и переложила с него на тарелки пеперончини, помидоры черри, нут, оливки и все прочее – замаринованные в фирменном бабушкином маринаде.

– Старт и финиш? Я в себе уверена, потому что меня учила Нонна. Ты наверняка готовишь – имея в доме двух детей.

– Нельзя же жить только на доставке из «Риццоз», как бы они того ни хотели. Есть у меня гриль и вок, но на самом деле я неплохо жарю курицу. Ну, и вообще, трудно было бы вырасти в доме моей матери и не научиться готовить.

– Представляю себе.

– Если начистоту… я бы сказал, не осуди меня, но ты не можешь не осудить. Могу похвастаться куриными палочками с хрустящим картофелем.

– Мими иногда такое делала, когда мать уезжала. Наш секрет. И я не сужу. – Эдриен съела кусочек проволоне. – Я обучаюсь. Мать судит, но она сейчас старается себя переменить.

– Вот как?

– Мы с ней… ну, можно сказать, делаем тест-драйв. Смерть Поупи ее действительно сильно задела. Вот она и занялась переоценкой. И даже еще до этого – она мне написала в Новый год сразу после полуночи и поздравила. Никогда раньше она так не делала. И соглашается, даже не слишком сопротивляясь, на школьные темы для наших новых дивиди.

– Слыхал я об этом. Трэвелерз-Крик гудит разговорами.

– Я и сама гудела достаточно. Мне нравится идея этой темы двух поколений. Двух с половиной, – поправилась она, – поскольку я-то давно уже не школьница.

– Спортсменов используете? Кстати, это классно.

– Спасибо. У нас есть чирлидерша, футбольный лайнбэкер, преподаватель физкультуры, футбольный тренер – так что спортсмены представлены. Еще у нас есть гики-научники, ботаны-математики, актеры драмкружка и студент, принятый на стипендию в Вирджиния-Тех.

Она улыбнулась поверх бокала.

– Разнообразие по всем направлениям. Пол, возраст, раса, физическая форма или ее отсутствие. Поставить хорошую программу, доступную каждому, – интересная задача.

– Ручаюсь, она тебе понравилась.

– Еще бы. Через пару недель вернется мать, и мы начнем репетиции, удостоверимся, что все работает, и составим полный график выпуска. Потом подключится команда, ставим декорации и снимаем все за уик-энд, за два долгих дня. Если надо будет, то еще и на третий день после уроков. Готов к серьезному испытанию?

– Если и дальше только обонять, но не есть, это будет очень неприятно.

– Держим скрещенные пальцы. Давай ты снова выпустишь собак и зажжешь свечи на столе, а я сделаю все остальное?

Легче, чем думалось, признал он, когда выпускал собак. С ней всегда было легко говорить, легко общаться. И если тебе в этом доме не хорошо и не спокойно, то у тебя какие-то тараканы.

Она вынесла лазанью, мягкие и толстые хлебные палочки – фирменные «Риццоз» – и блюдо помидоров черри, жаренных в оливковом масле с травами.

Она разложила щедрые ломти лазаньи с краями, а Райлан разлил вино.

Эдриен села и взяла на вилку первый кусок.

– Итак, начинается!

Они попробовали лазанью одновременно. Эдриен медленно улыбнулась во весь рот, потом шевельнула бровями.

– Наследие Риццо продолжает жить, – сказал Райлан, беря второй кусок лазаньи.

– Угу. Я никогда не буду таким страстным и самозабвенным поваром, как мои дед с бабкой, но приятно знать, что я их не опозорила. Теперь, когда моя тревога за качество первого выступления позади, должна тебе сказать, что твою книгу я прочла. Дважды.

– Я слишком занят едой, чтобы волноваться о качестве выступления.

– Это хорошо, потому что было бы зря, можешь оставить эту тревогу до более подходящего случая. Должна признаться, что при первом чтении я несколько отвлекалась. Видеть себя на странице, в ходе событий – это было и странно, и чудесно. А второй раз это была уже не я, а она, но все равно я чувствовала ее борьбу. Как ей мучительно. Вот эта тяга и отвращение к Ужасу. Обожание Истинного Ангела и зависть к ней.

Она взяла бокал, повела им в воздухе перед тем, как глотнуть.

– И хотя я уже все прочла и знала тот момент в подземелье под ночным клубом, под «Стиксом», где лежала Ангел, раненая и беззащитная, а Ужас подталкивал Пламя ее прикончить, зажечь искру, от которой погибнет город, все равно сердце у меня колотилось.