тысячеваттной улыбкой. – Не знал, что ты сегодня придешь. Я бы парадную шляпу надел.

Пол, вспомнила она его имя и улыбнулась в ответ.

– Я думала, эта у тебя и есть парадная.

– Вот это старье?

– Пол, ты не поможешь двум леди вынести все это к машинам?

– С радостью. Участвовать в оживлении этого старого дома – само по себе удовольствие. – Он чуть замешкался, вынося доски. – Вот хотелось бы настоящей весенней погоды, если она тут бывает. Иногда вижу, как вы с собакой бегаете. Красивая картина.

– Сэди любит пробежки, да и я тоже. – Она открыла дверцу, впуская Сэди в машину. – Загрузи эту доску сюда, Пол. Спасибо.

– Люди Мейсона начнут чистить и расшивать кладку на следующей неделе, если дожди кончатся. – Он прислонился на секунду к машине. – Ты увидишь разницу. И мы одновременно будем делать сайдинг на втором этаже. – Он поскреб подбородок. – Еще пара недель, и здесь все заблестит.

– Жду с нетерпением. Спасибо еще раз.

– Всегда пожалуйста. Я сегодня хотел заглянуть в «Риццоз» на кружку пива. И был бы рад тебя угостить в любой момент, когда тебе захочется поговорить о работе.

– Спасибо. А если не выйдет, увидимся здесь через пару дней.

Он коснулся козырька кепки:

– Береги себя.

И пошел обратно в здание качающейся походкой.

– Как он клинья подбивает!

– Да, я заметила.

– А он симпатяга, и отлично сложен. Барри встречался с его сестрой – Пол вполне себе. Был когда-то дикарем, говорит Барри, но сейчас норм.

– Ага, но вот… – Эдриен издала неопределенный звук.

– Искры нет?

– Похоже, что нет. Но действительно сложен хорошо, есть о чем подумать. А про остальное я подумаю и вынесу окончательное решение сегодня. Или завтра. Нам же еще с тобой обсуждать меблировку, пока у тебя каникулы не кончились.

– Есть кое-какие идеи.

– Я на них и рассчитываю. Ну, до скорого.

Искры нет, думала Эдриен, отъезжая. Ничего не щелкнуло. Но опять же, она мало дала возможностей чему-нибудь щелкнуть. Ну, можно заехать в «Риццоз» на кружку пива, а там… ну, посмотрим.

– Понимаешь, Сэди, как-то не выделяется на это энергия. Может, когда закончим производство да проект центра доделаем. В общем, есть о чем подумать.

Она свернула к Тише, рассчитывая ей показать картинки, которые надо было обсудить.

Семейного автомобиля на дорожке не было. Значит, семья поехала на какое-то семейное мероприятие.

Но на дорожке Райлана стоял его автомобиль, и Эдриен припарковалась за ним.

Она все еще не нашла времени с ним поговорить после похорон. «Опять мешаю ему работать», – подумала она, выпуская Сэди. Но она постарается покороче.

Сэди рванулась прыжками вперед, от счастья виляя не хвостом, а всем телом.

– Я тебя давно не привозила повидаться с твоим бойфрендом. Виновата.

Эдриен постучала, потом потрепала Сэди по голове.

– Только ты немножко придержи, понимаешь, заставь его за это поработать, до того как…

Райлан, держа телефон возле уха, открыл дверь. Собаки, бросившись с разных сторон друг другу навстречу, свалились на пол в гостиной крутящимся, горячечным вихрем взаимной любви.

– О боже, – тихо сказала Эдриен

Райлан жестом позвал ее внутрь.

Он был одет в серые треники, свитер с темой Человека-Никто. Не брился он уже день или два, и вид у него был, как решила Эдриен, странно-притягательный.

– Ага, это девушка моего пса пришла. Ну да, у моего пса есть девушка. – Райлан шагнул в сторону, пропуская собачий клубок. – Да, забавно. Нет, это будет отлично, правда. Моя мама за ними присмотрит, а мы ночь поработаем. Ага, долго. Конечно, увидимся в ближайшие недели две.

Он дал отбой и сунул телефон в карман.

– Привет!

– Привет, извини, что помешала.

– Ерунда. – Он посмотрел на собак, интенсивно облизывающих друг другу морды. – Мы держали влюбленных в разлуке.

– Да, так поступать не следует.

– Выпустить их на задний двор, дать им уединение?

– Да, но я не хотела бы тебе мешать? Ты же работаешь?

– Ничего срочного. Пошли, голубки.

Он прошел к задней двери, и собаки пулей вылетели наружу и принялись носиться по лужайке.

– Выпьешь чего-нибудь? Кола, вода, сок?

– Спасибо, и так хорошо.

У кухни, подумала она, семейный вид. Календарь на холодильнике с расписанием на месяц, пробковая доска с прикнопленными детскими рисунками, какие-то визитные карточки, почти пустая ваза с фруктами на кухонном столе.

– Я тебя не видела с похорон, – начала Эдриен, – а надо обсудить пару вопросов.

– А как ты сама?

– Нормально. Нет, правда нормально. Когда умерла Нонна, я сперва сюда только наезжала. Надолго и часто, но все равно наездами. По ней скучала, но волновалась за него, и тогда переехала сюда жить. Уже больше двух лет как. Иногда я встаю и вспоминаю, что сегодня моя очередь везти его на работу. Или захожу в кухню, ожидая запаха его утреннего кофе. Вот тут и вспоминаю.

– Я через раз, когда захожу в «Риццоз», ожидаю его увидеть за стойкой. Он для многих был одним из краеугольных камней.

– Был. Я тебе хотела сказать… я же говорила тебе спасибо за всю твою помощь, за то, что ты был именно там, где надо. Но я хотела знать, насколько много значило то, что ты сказал. Ты говорил, что он прожил долгую, красивую, щедрую жизнь. И судьба дала ему уйти из нее с любовью. Это мне помогло в тот страшный миг. Но я потом все снова и снова вспоминала эти слова, когда они были нужны, и они мне помогли через все это пройти. И все прочее, когда ты за меня звонил, держал меня за руку, когда я звонила матери, все это было важно. Но вот те слова – они навсегда.

– И сейчас они у меня кончились.

– Я тогда не могла думать, но подумала потом: почему ты там оказался? Ровно в тот момент, когда ты был мне нужен?

– Заехал показать тебе макет для романа о Пламени.

– Он закончен?

– Да. И тогда уже был закончен. Я его слепил, и так как внешний вид ее я срисовал с тебя, то хотел показать.

– Он сейчас у тебя?

– Конечно.

– И можно мне теперь посмотреть?

– Конечно, – повторил он. – Он у меня в кабинете.

Она пошла за ним, он обошел свою рабочую станцию, чтобы открыть ящик для папок, а она тем временем смотрела на эскизы на стенах, на чертежной доске.

– Работаешь над очередной историей Человека-Никто. Ага! – Она придвинулась ближе. – И выпускаешь его против Дивины Чернокнижницы. Здорово. Между ними потрескивает сексуальное напряжение, даже когда они пытаются друг друга уничтожить. Это другое.

Она хлопнула ладонью по другому эскизу.

– Как стеклянная крепость?