Дядя умилился бы — провинциальный Госпиталь Бель-ле был защищен лучше, чем наша Кернская Ратуша, здание Академии и Совета вместе взятые.

С назначениями я разобралась быстро — отсортировала листы по сочетаемости, проверила годность исходных фиалов и качество — что-то, но хоть зелья были свежими, и начала работать.

У любого организма есть — «порог» действия, плетения хороши и работают, но только до определенного момента, когда чар уже столько, что начинается отторжение. Поэтому всё, что можно было лечить эликсирами — вытягивали зельями.

«Если можешь не плести — не плети», как говорил один из моих Наставников. У больных часто начинался «откат», когда плетения слетали и не выдерживали нагрузку — их приходилось обновлять, и если чары «не лягут», потому что кто-то использовал двойное и тройное анестезийное — пациента не вытащить.

«Пилюль» и «таблеток» в госпитале Бель-ле не было. Я по привычке проверила все полки — пусто, видимо провинция не то место, где могут позволить себе отдельного Мастера-алхимика, либо у них слишком тихо. Слишком спокойное место — это плохо, потому что они не готовы — а сейчас они не готовы к тому, что происходит за пределами купола.

Я — разливала эликсиры, Райдо — подпирал стену, веселая Сестра — свежая, выспавшаяся, с ясными глазами — видимо вызвали после отдыха, забегала, забирала подносы с расставленными фиалами и убегала обратно. И я — перестала успевать. Слишком много было больных, пачка листов с назначениями не уменьшалась, а всё росла, с каждым приходом помощницы, и я заставила Райдо работать.

— Я — дознаватель, а не знахарка, — шипел он тихо. — И у меня болят пальцы.

— Их подвижности хватит, чтобы отмерить две порции, разлить в каждый из флаконов. Это задача для тупых, справится даже дознаватель!

— Леди Б…

Ругаться мы закончили, потому что опять прибежала девушка. На этот раз ей пришлось ждать — забирать было нечего, и она пританцовывала от нетерпения на месте, не в силах стоять спокойно.

— Но… — начала она, глядя на то, как Райдо льет эликсиры, из мерной чаши.

— Двух и трех-компонентные, — успокоила я её. — Составы выше трех — делаю лично.

Она кивнула, но бдительно наблюдать за менталистом продолжила.

— Застегни обратно, сестра, — посоветовала мне девушка, увидев, что я полностью отбросила назад кади, которое мешало.

— Пыточное устройство, — буркнула я и получила в ответ лукавую усмешку темных глаз — больше не было видно ничего, кроме кончиков пальцев, настолько закутанной была помощница.

— Привыкнешь. Скоро аль-таи, декады засухи. Когда обжигающий зной не прекращается ни на мгновение, и даже стационарные купола не всегда спасают и жрут демонову прорву сил. Ты подписала стандартный контракт на две зимы?

Я неопределенно пожала плечами — не сказав ни да, ни нет, продолжая быстро отмерять и разливать эликсиры по фиалам.

Южные женщины редко занимались сестринским делом, ещё реже сдавали на помощника-целителя и никогда не становились дипломированными Целителями. Так как мужья и семья в большинстве своем относятся к этому неуважительно и с подозрением — ведь часто пациентами могли быть мужчины. И работающая женщина в Южном пределе — это значит, что ни отец, ни муж не в состоянии содержать и обеспечивать семью — позор.

Поэтому большинство Сестер и помощников женского пола набирали из других пределов. Платили тут хорошо, и «контрактниц» всегда можно было отличить по белоснежной, почти фарфоровой, коже, на фоне смуглых южан. Но каждой приходилось постоянно носить кади, соблюдая традиции и устои Предела.

Здесь платили хорошо, и часто Сестры заключали контракты сразу на несколько зим, чтобы выплатить закладную на дом, или просто накопить империалов. А потом покидали негостеприимное место.

Любую свободную сиру тяготила бы необходимость постоянно появляться в городе, закутанной с ног до головы. И если в Хали-баде нравы были мягче, то совсем иначе дело обстояло в такой провинции, как Бель-ле.

— Не вздумай снимать кади, — шепнула мне Сестра, наблюдая за Райдо. — Тут много ортодоксов, влепят такой штраф, и ещё и обвинят в совращении…

Я приоткрыла рот от удивления.

— Да, да, — закивала она. — Я сама из Центрального. Мы все стараемся даже выходить в город пореже — хватает Корпуса общежития. Сделай ещё флакон двойного успокоительного, занесу в «сортировочную», мы кидали жребий, кому из младших стоять на «метках», парню не повезло.

— Готово!

Прихватив очередной поднос с бутыльками, и сунув отдельный фиал в карман, девушка умчалась. Я потеребила застежку кади — надевать или нет?

В чем-то я могла их понять. Эти постоянные призывы к молитве, раздающиеся из храмов Немеса несколько раз за день, необходимость носить кади, постоянная жара, удушливые ароматы благовоний, сандала и жженой амбры, сладковатые цветочные масла, которыми так любят натираться местные, южный кофе, который здесь готовили со специями и солью… и только в Госпитале пахло привычно — эликсирами, очищающими плетениями, силой и кровью.

***

— Всё? — усталый голос Райдо звучал удивленно — стол перед нами был чистым, все до единого листы назначений мы отработали и можно было отдохнуть.

— Всё, — я потянулась удовлетворенно, размяв затекшую спину и шею. — Сейчас принесут ещё, но пока — перерыв.

— Сестра! — сразу две помощницы заглядывали в «алхимичку», помявшись на пороге. — Листов пока нет, а мы с самого начала на ногах — ни кусочка лепешки во рту не было. Подменишь в приемной? Там пара «зеленых» — простые случаи, и потом тебя сменят, — быстро протараторила мне знакомая девушка.

— Конечно, — опередила я Райдо, который уже открыл рот, чтобы возразить.

«Зеленых» действительно оказалось двое — оба лавочники, видимо их достало на улицах. Случаи оказались простыми — несколько плетений, листы с назначениями, и идут следующие пациенты.

Третий — тоже оказался простым — даже не понадобились чары, а вот четвертый легионер, на груди которого сияла «зеленая» метка оказался «красным». Причем настолько тяжелым, что пришлось искать Старшую-по-крылу и сразу отправлять на очередь в операционную.

— Опять красный, — протянула я ошеломленно, осматривая пятого раненного, на груди которого отчетливо прохладной зеленью снова сияла «зеленая» метка. — Да какого идиота они поставили на сортировку? Идем!

***

Юнца трусило. Трясло так, что он сжал пальцы в кулаки. Успокоительные ему явно не помогли.

Совсем мальчишка — возраста Акса, не больше. Седьмой курс? Восьмой? Судя по нашивкам, экзамен на помощника-целителя он уже сдал и отрабатывал практику в Госпитале.

Сетка защитного купола над нами полыхнула серебром, сработав от удара, и темное небо на миг осветилось — воронки вдалеке меньше не стали, и, казалось, вращались ещё быстрее.