исчезнет из мира, ее народ сотнями убивал себя, потому что они становились магически слепыми.

Моя тетя, зануда.

— Привязывание ребенка Куургана. В опасную игру ты играешь, белка.

— Я пыталась спасти ее. Она умирала от лупизма.

— Да, они восприимчивы. Волки, лошади и хищные птицы — это ее особенности. Вот так они приходили на битву, верхом на лошадях, под охраной хищных птиц и своих волков. Твой прадед тридцать лет вел кровавую войну только для того, чтобы не допустить жителей Куургана в нашу долину, когда они продвигались на запад. Как иронично, что ты нашла такую в этом веке и в этом месте, но понятия не имеешь, как ее использовать.

— Я не хочу использовать ее. Она мой ребенок.

Эрра вздохнула.

— Мы поговорим об этом и о том, что произошло сегодня позже. Сейчас я пойду и посмотрю, знает ли твой «ребенок» о масштабах своих способностей.

— Удачи с этим. Я даже не могу заставить ее убраться в своей комнате.

Я повернулась и пошла наверх. Я заперла дверь спальни и вошла в ванную. Кэрран уже был в душе.

Я разделась и вошла к нему.

Он уставился на мое тело. Я выглядела так, словно надо мной поработала банда уличных головорезов в ботинках со стальными мысами. Я вошла под воду и обняла его.

Он обнял меня в ответ.

***

ЧТО-ТО КОСНУЛОСЬ МОЕГО уха. Я стряхнула сон, чтобы открыть глаза и увидела Кэррана, держащего телефон. Для меня. Тьфу.

— Да? — сказала я в трубку.

— Что тебе нужно? — спросил Сайман.

Ну, он долго не продержался.

— Позволь мне составить тебе список…

— Пожалуйста, избавь меня от остроумных комментариев. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Способ убить или удержать моего отца. Если это не удастся, мне нужна запись того, что он написал на моей коже.

— Твой офис через два часа.

Он повесил трубку. Я открыла глаза и посмотрела на Кэррана.

— Который час?

— Шестой.

— Ты позволяешь мне проспать четыре часа подряд? Я буду не спать всю ночь.

— Шестнадцать, — сказал он. — Сейчас шесть утра. Тебе это было нужно.

После душа я вырубилась. История с тетей отняла у меня много сил, а история с ребенком Андреа тоже не помогла. Рано или поздно за все приходится расплачиваться. Я смутно припоминала, как в какой-то момент проснулась, потому что мне приснилось, что Дали умерла, а Джим не позволил мне пойти на ее похороны, но усталость вскоре снова затянула меня в сон.

— Ты ужинал вчера вечером?

— Да. Мы с детьми пошли к Джордж и Эдуардо, — сказал он. — Медвежьи стражи Мэхона привезли медовые кексы и жареного оленя, и мы все наелись до потери пульса.

— Мило. — Я обняла подушку. — Ты разбудишь меня через час?

Он поднял меня и поставил вертикально на ноги. Я ударила его кулаком в шею. Не очень сильно и не очень быстро. Я промахнулась.

— Здесь медмаг.

— Мне не нужен медмаг. — Я зевнула.

Он поднял меня, отнес в ванную и поставил перед зеркалом. Я приобрела прекрасный красновато-фиолетовый цвет. Оба моих плеча стали малиново-красными. Края моих ран были опухшими. Должно быть, на лезвиях Ирен была какая-то гадость, или, может быть, Мишмар был не самой стерильной средой для порезов. Мое левое бедро, колени… и, вероятно, спина, судя по озеру боли, которое скрутило трапециевидные мышцы, тоже были темно-синего цвета.

— Мое перевоплощение в павлина проходит по плану.

— Не смешно. — Выражение лица Кэррана могло бы остановить разъяренного медведя на месте.

Я пыталась соблазнить его после душа, но не случилось, и не получилось бы скорее всего. Он уложил меня в кровать, я отпустила какую-то остроумную колкость по поводу его новых способностей после поглощения саблезубых тигров, а потом темнота. Надеюсь, я не заснула на середине предложения.

Хотя, наверное, так и было.

На самом деле, я бы точно могла поспать еще. Я могла бы лечь на этот приятный холодный пол и вздремнуть. Я снова зевнула.

— Кэрран, куда ты собрался?

— Приготовить завтрак.

Сон как рукой сняло. Мои глаза резко открылись. Если я не спущусь вниз в ближайшие десять минут, он снова обдымит кухню беконом.

Я спустилась вовремя, чтобы спасти бекон от ужасной участи. Кэрран привел Нелли Кернинг, одну из медмагов, которых часто нанимала Гильдия. Она разбила лагерь за нашим обеденным столом. Нелли была невысокой, пухленькой, ей было чуть за пятьдесят. Она также не брала пленных, и именно поэтому Кэрран, должно быть, позвонил ей в первую очередь.

— Раздевайтесь.

Я сняла большую часть одежды, оставшись в спортивном лифчике и нижнем белье. У женщины должны быть пределы. Нелли осмотрела меня.

Я поймала на себе заинтересованный взгляд Кэррана. Он действительно… Ого, он разглядывал меня. Да уж, где ты был прошлой ночью, приятель? Я бы осталась бодрствовать… Хотя, нет. Скорее всего, нет.

— Вы играли в пятнашки с каменным троллем? — спросила Нелли.

— Нет. — Моя тетя играла мной в теннис об стену. Но объяснять было не в моем стиле.

А где же тетя?

Нелли вздохнула.

— Почему со всеми так сложно? Это входит в ваши должностные инструкции?

— Да. Также я знаю, что вам бы очень понравился оборотень барсук — медоед.

— Мм-хм. Давайте посмотрим, сможем ли мы взять под контроль этот кошмар.

Она пела уже пятнадцать минут, когда Андреа и Рафаэль вошли в дверь, сопровождаемые Робертом.

— Вас убьет, если постучать? — спросила я.

— Тебя убило бы, если бы ты заперла свою дверь? — Андреа подошла ко мне и передала малышку Би. — Вот, подержи моего ребенка.

О боже. Я взяла малышку Би. Она посмотрела на меня и зевнула.

Рафаэль очень тщательно избегал смотреть на раздетую меня и пошел на кухню.

— Во-первых, Дали выжила, так что можешь перестать психовать, — сказала Андреа. — И не бери в голову никаких идей о том, что между нами возникли неловкости из-за того, что произошло. Ничего такого.

— Дела обстоят неловко, — сказал Роберт. — Твой отец приказал убить наследницу клана буда, и его убийца ранил Консорта.

— Готово, — сказала Нелли. — Я пришлю счет.

Я подождала, пока она уйдет, вернула ребенка Андреа, натянула футболку и шорты.

— Она быстро поправится? — спросила я.

— Мне запрещено отвечать на любые вопросы, — сказал Роберт.

— Что ты имеешь в виду, под «запрещено»? — спросил Кэрран. Тон его голоса не был дружелюбным.

Роберт слегка выпрямился.

— Он имеет в виду, что у Джима крыша поехала. — Рафаэль стащил кусок бекона с тарелки. — Ты и все, кто ушел с тобой, внесены в список «Не разговаривать». Он не может запретить тебе посещать Крепость, потому что это