Пинта пива выветрилась из головы, вместе с беспечностью, я вспомнил об осторожности и стал время от времени осматриваться, проникая взглядом в тонкие материи. Так до «Наковальни» и дошел. Практически у самых ворот особняка мне встретился незнакомый джентльмен: весьма прилично одетый молодой мужчина с тростью. Он перебросил ее из правой руки в левую, сунул освободившуюся руку под полу пиджака и медленно достал огромный черный револьвер. Я опешил, что не помешало мне быстро активировать «каменную плоть» и щит из перстней. Мой взгляд скользнул в тонкие материи, открывая его блохастое естество. Тонкое тело незнакомца покрывала тугая дымка тумана, крови и эфира. Если вглядеться чуть лучше, я даже был способен различить отдельные руны, но взгляд мой скользнул еще глубже, туда, где клубок черной, как сама ночь дряни заменял оборотню духовное сердце.

На оценку противника мне понадобилось мгновение: скрытый боец с регенерацией и отводом снарядов. Неуправляемые дистанционные атаки будут крайне неэффективны, если в упор не стрелять, а у меня нет желания в ближний бой вступать. За забором целое минное поле, мне только перебраться. Если тварь решит преследовать, то нарвется на печати, а там и Гарри подоспеет…

Пистолет замер у живота оборотня, тот отметил мою реакцию и не стал его поднимать, только улыбнулся утвердительно и сказал:

— Ты его видишь.

Я снова опешил. Обычно эта братия не горит желанием поболтать, а тут…

Мы встретились глазами и губы оборотня зашевелились.

— Что? — переспросил я, автоматически. Слишком необычной была ситуация и я немного потерялся.

Губы оборотня снова зашевелились, словно он четко выговаривал слова. Надо учиться читать по губам, потому что я разобрал только первых два слова: «ты» и «меня».

Я нахмурился, а оборотень, как ни в чем не бывало, сунул пистолет обратно под полу пиджака.

— Всего хорошего, Лорд Локслин.

Он крутанулся на месте и рванул дальше по улице со скоростью ветра.

Что это было, черт подери?!

И тут до меня дошло, а вместе с пониманием пришел и страх. Оборотень убегал, унося с собой информацию о том, что их иллюзии мне не страшны, я вижу их насквозь.

— Стоять! — заорал я и рванул следом. Рука сама потянулась к сумке и безошибочно вытащила пробирку с зельем ускорения. На ходу я влил ее в глотку, всего на мгновение задрав для этого голову, и тут же потерял блохастого из виду. Благо перекресток был недалеко, и я заметил улепетывающую фигуру раньше, чем она скрылась за очередным поворотом. Зелье начало действовать, ноги приобрели легкость и я рванул вперед, уже не уступая твари в скорости. Впрочем, догонять его я тоже не начал, а значит, следовало что-то предпринять.

— Полиция! — заорал я во всю глотку. — Преследую оборотня! Остановите его! — закричал я, но редкие прохожие, услышав, про оборотня, все разом вжались в стены ближайших домов, а оборотень добрался до поворота, выставил левую руку, чтобы ухватиться за фонарный столб, используя который вместо якоря, сделал мгновенный поворот на триста шестьдесят градусов и метнул в меня трость. Поверх лакированного дерева вспыхнула магия огня, я выставил щит, попытавшись толкнуть его как можно дальше от себя. Трость рванула как десяток отборных фаерболов. Щит разорвало в клочья, а меня знатно тряхнуло и как тряпку бросило на асфальт.

Поднялся я с трудом и далеко не сразу. В глазах рябило, в горле першило, ребра саднили, а мир угрожающе покачивался, но это быстро проходило. В отличие от жжения на пальце с щитовым перстнем. Трость рванула так, что вынесло окна в ближайших домах, разметало цветы на подоконниках и в навесных кадках под ними, пожгло занавески. Накопитель в перстне мгновенно опустел и раскалился. Теперь этот жар передавался коже через металл. Я снял горячую железяку и мысленно поблагодарил Гарри, чьи амулеты не взрываются.

Оборотня, как ожидалось, след простыл, но под стенами корчились люди, которые явно нуждались в помощи. Первым делом я подошел к тем, что не шевелились, проверил пульс, похлопал по лицу, привел в чувство. С одной дамой возился особенно долго. Ее сильно обожгло и приложило головой о кирпич. Из-под шляпки не переставая текла кровь, но череп был цел, а пара капель зелья на рану и остальная часть пробирки внутрь исправили это дело. Контузий, ушибов и порезов хватало, но слава Богу никого не убило и даже не покалечило. Похоже, трость изначально была рассчитана на то, чтобы остановить преследование, а не нанести больше урона.

Пока я оглядел пострадавших, вопя сиренами, появилось сразу два полицейских экипажа, пара копов прибежала на своих двоих. Сразу за ними необычайно быстро прибыла и карета скорой помощи. Но я тогда уже общался с знакомыми констеблями, детально сообщая им приметы атаковавшего меня оборотня. Под конец разговора появился и Гарри, чтобы узнать, что за шум на его районе. Я попытался воспользоваться дружеским отношением копов и авторитетом Гарри, чтобы удрать в «Наковальню», но ребята заставили меня дождаться детектива. Я надеялся увидеть Сансета, но прибыл его коллега — Мэлори. Худой, костлявый и сутулый детектив, что носил пиджак на размер больше положенного и пышные русые бакенбарды, которые делали его голову непропорционально широкой. Несуразный вид детектива и его поведение часто вводили подозреваемых в заблуждение, особенно когда он начинал скакать с темы на тему и задавать уточняющие вопросы.

Я еще сам не разобрался в произошедшем, не составил мнения, голова гудела от взрыва, так что расколоть меня было проще простого, а я не хотел говорить, что оборотень приходил не для того, чтобы меня убить. Ведь не для того! Он даже не попытался, и это пугало. Кто-то составил прекрасную операцию для проверки моих способностей. Точно! Оборотень скрыл пистолет, шевеление губ и звуки магией, а я глупо показал, что вижу, но не слышу его. Что же, похоже, моя смерть будет тихой.

— Детектив, — сказал я, — без обид, но я не буду отвечать на ваши вопросы, пока не переговорю с графом Бремором.

— Забавное заявление, — хмыкнул Мэлори.

— Без обид, — повторил я. — Это вопрос безопасности клана. Можете запереть меня в камеру и вообще, делать что пожелаете. Извините, я действительно, не могу.

Хотелось бы, чтобы Мэлори расчувствовался, вошел в мое положение и отпустил, но нет, коп поступил так как положено, одел меня в браслеты и отправил в камеру, где я и встретился с Сансетом. Детективу приказали меня расколоть.

— Ты можешь пообещать, что сказанное мной не выйдет за эти… решетки? — прямо спросил я.

— Обещать я могу все, что угодно, — так же прямо ответил Джон.

— Тогда тебе стоит знать только то, что блохастый сумел меня напугать. Очень сильно напугать. Можно сказать, я тут сижу, дожидаюсь, когда меня грохнут.

Джон воспринял мои слова серьезно и рекомендовал начальству отдать меня бреморцам, но поскольку лорд-главный констебль был в обиде на деКампа, мое сидение в камере затянулось до полуночи. Меня пытались пугать совсем уж гротескные персоны с рожей и мордой мясника, но действительно бить или как-то иначе пытать не решились, так что вскоре после полуночи я был передан на руки хмурому как туча Брайсу.