предпочитал их мне. Они были для него приоритетом. Ему было очень тяжело, если он не видел девочек хотя бы несколько дней. Кроме того, занимаясь реконструкцией старых домов, он часто бывал очень занят и не всегда мог встретить девочек из школы, даже когда наступала его очередь…

– И тогда эта обязанность ложилась на ваши плечи?

Обязанность. Не очень-то приятное слово, хотя и предельно точное.

– Да, все верно, но… Я, собственно, не возражала. У меня было более гибкое рабочее расписание. К тому же Джейми иногда работал на объектах, расположенных довольно далеко от Или.

– Как отнеслись Оливия и Эмили к вашему расставанию с мистером Фолкнером?

Ну откуда, скажите на милость, знать, как они отнеслись? После нашего последнего объяснения с Джейми я больше никогда не видела ни Оливию, ни Эмили.

Я облизала пересохшие губы.

– Я… Честно говоря – не знаю. Джейми решил… В общем, наше расставание произошло слишком быстро…

Клер нахмурилась.

– Вы хотите сказать, что у вас даже не было возможности попрощаться с девочками?

Я с несчастным видом кивнула.

– Я хотела, но Джейми сказал… В общем, он решил, что в этом нет необходимости. А меня он не спрашивал.

По правде говоря, даже до моего последнего столкновения с Грейс я не раз думала о том, как отреагировали девочки на мое исчезновение. И не только думала, но и пыталась представить, как все было и что они сказали, когда Джейми сообщил им новости. Быть может, думалось мне, он повел обеих на реку кормить уток и между делом упомянул о том, что «тетя Бет уехала насовсем». Огорчились ли они при этом известии? Заплакали? Мне не хотелось даже думать о том, что девочки могут расстроиться из-за меня, но где-то в глубине души я надеялась, что они будут по мне скучать. Хотя бы первое время. Да, не все между нами было гладко, но все-таки мы прожили бок о бок почти целый год.

А может, они вовсе не расстроились. Быть может, они даже обрадовались. Но узнать это я теперь не могла.

Клер тем временем что-то строчила в блокноте. Она что-то записывала, и очень подробно. Я терпеливо ждала, пока она закончит. Наконец Клер подняла голову. Она еще не успела открыть рот, а я уже догадалась, каким будет следующий вопрос.

– Не могли бы вы подробно рассказать, почему вы расстались с мистером Фолкнером?

Глава 25

В церкви, когда отпевали Ричарда, мы с Джейми сидели во втором ряду. Церковные скамьи были рассчитаны на пятерых каждая, а поскольку с Марком была еще и Грейс, в первом ряду для нас с Джейми не хватило места. По идее это не должно было иметь особого значения, но на самом деле – имело. И еще как! Мне хотелось держать за руку Рози, ощущать плечом плечо Сильвии, а не просто смотреть на их низко опущенные головы.

Поначалу мы планировали встретиться в доме Сильвии за час до похорон и оттуда вместе отправиться в церковь, но помешал некстати опрокинувшийся грузовик на А-10. Хорошо, что мы с Джейми вообще успели приехать вовремя.

– Бет, – приветствовала меня Сильвия, когда мы с Джейми промчались через кладбище и оказались перед церковными дверями. То, как она обняла меня и прижала к себе, едва не лишило меня самообладания. Лишь огромным усилием воли мне удалось не разрыдаться.

– Привет, – тихо поздоровалась Рози, когда мы обнялись, поцеловались и немного поплакали.

Следующим был Марк. Он молча и тепло обнял меня, потом похлопал по спине. Смотреть мне в лицо он избегал. Потом настал черед Грейс – как всегда корректной, сдержанной, тщательно и профессионально накрашенной:

– Прими мои соболезнования, Бет. Для всех нас это огромная потеря.

Пока Джейми здоровался с остальными (он не преминул сказать несколько фраз о пробке, в которую мы попали), я снова обняла Рози и стала смотреть на Марка. Он казался бледным и осунувшимся. Свои чувства Марк старался сдерживать, но по его застывшему лицу было хорошо видно, чего ему это стоило. Волосы его как-то нелепо торчали, словно они их вымыл и забыл уложить. Несколько раз Грейс тщетно пыталась их пригладить, и Марк только покорно закрывал глаза, перенося ее заботы с терпением маленького мальчика, которому мать, поплевав на носовой платок, пытается стереть с лица грязь.

Остальные гости – друзья Ричарда, его коллеги, соседи и бывшие клиенты – уже находились в церкви. Мы – родственники и члены семьи – ждали снаружи у дверей, чтобы следовать за гробом, когда его станут вносить внутрь. Когда носильщики сняли гроб с телом Ричарда с катафалка и понесли через погост, я вдруг услышала, как Марк вполголоса выругался, и вскинула голову, чтобы взглянуть, что его так рассердило.

– Господи! Неужели так трудно было найти людей одинакового роста?!

Раздражение Марка было мне понятно. Зрелище и в самом деле было нелепое – один из носильщиков был по крайней мере на двенадцать дюймов ниже остальных, отчего гроб с телом Ричарда накренился под странным и, откровенно говоря – небезопасным углом. Слева от меня Рози вскинула руку к губам, и я услышала, как она резко, испуганно вздохнула. Но худшее было впереди. Церковь была древняя, с низким входом, и носильщики, внося гроб, зацепили им за выступающий замковый камень дверной арки, едва не свалив лежащий на крышке венок из нежно-кремовых лилий. Все шестеро – кроме самого маленького – тотчас пригнулись, но от резкого движения гроб накренился еще больше. Марк с еще одним сдавленным проклятием шагнул вперед, поднимая руку, чтобы поддержать угол гроба. К счастью, носильщики уже выровнялись и вступили в церковный притвор.

Катастрофа была предотвращена, и мы, переведя дух, двинулись следом: Сильвия с Рози впереди, за ними – Марк с Грейс, я и Джейми – последние. Мрачно загудел орган, и я крепче сжала локоть Джейми, стараясь смотреть прямо перед собой и избегая встречаться с кем-либо взглядом. Горло у меня перехватило, сердце едва стучало, дыхание сделалось неглубоким и частым.

– Ты в порядке? – чуть слышно спросил Джейми, когда мы опустились на скамью.

В ответ я только коротко кивнула, хотя на самом деле мне было так плохо, как не было еще никогда в жизни. Больше того, в эти минуты я была уверена, что больше никогда не буду «в порядке» – точно так же, как и Сильвия, Марк и Рози.

Орган затих, священник вышел вперед и начал говорить речь:

– Дорогие братья и сестры. Сегодня мы все пришли сюда, чтобы попрощаться