— Тебя это волновать не должно. Живи как жила. Как собиралась жить. Я же со своей стороны обещаю, что всегда приду тебе на помощь, — несколько смягчился мужчина, даря мне грустную полуулыбку. — Пусть у меня к тебе пока нет теплых чувств, но в дальнейшем у нас еще будет время пообщаться.

— В том-то и дело, что как хотела уже не получится. — Оттолкнувшись от стены, которую подпирала, я прошлась до кресла. Не получалось у меня долго злиться. Да и вроде как злиться не на что. Старались эти двое не только для себя, но и для меня. Обижало недоверие. Могли бы и прямо все сказать, не играя во взрослых дядь, которые лучше знают. — Я видела синяки на руках твоей матери.

— Нашей матери, — поправили меня. — Это тоже не твоя забота, прости. И не волнуйся.

Я о ней позабочусь. Если ко мне вопросов больше нет, то мне уже пора. Мне еще для себя алиби готовить на время вашего побега.

— Спасибо за неделю отдыха, — впервые за последние десять минут заговорил Ирадий, поднимаясь. Пожав мужчине руку, он тепло улыбнулся мне.

— Сильно губу не раскатывайте. Праздник в особняке и съемка для программы новостей уже утверждены, так что на Землю придется летать часто. В общем, счастливой жизни, молодожены. Рекомендую прятаться как следует.

— От журналистов? — уточнила я.

— От нашего отца. Скандала вам не избежать.

На несколько минут я осталась в кабинете одна. Веркомандир ушел провожать начальника, а я устало положила голову на руки, облокотившись на столешницу. Спать не хотелось совершенно — усталость была другого рода.

Слишком сложный день. Слишком много событий для меня одной. Все-таки были в возвращении эмоций жирные минусы. Срочно хотелось что-нибудь разбить. Кажется, Ирадий предлагал мне посуду…

Как знал.

По крайней мере, среди подарков я точно видела чайный сервиз на сорок восемь персон.

То, что со мной происходит что-то из ряда вон выходящее, я поняла уже через несколько минут. К тому моменту, когда Ирадий вернулся за мной, меня на ровном месте захлестнула самая настоящая паника. Эмоции смешивались, словно усиливались, накатывая, будто волны, желающие во что бы то ни стало разбить острые скалы.

Запоздало проявилось все: бесконтрольный страх, всепоглощающий ужас, безграничная радость и чувство освобождения. Азарт, любопытство, злость и ярость.

Симпатия, благодарность, эйфория и ненависть. Я откровенно терялась в этом водовороте, чувствуя себя утопающей, что все пытается сделать такой желанный вдох.

И нет, внешне я не претерпела никаких изменений. Все, что происходило, разрывало меня изнутри. Власть захватывала то одна яркая эмоция, то другая, а я ощущала, как теряю контроль.

В отчаянии ударив кулаком по столу, не ожидала, что дерево даст трещину, а в столешнице останется вмятина, но отметила этот факт лишь мельком. До крови закусив нижнюю губу, изо всех сил подавляла желание расхохотаться.

Слезы брызнули из глаз самопроизвольно, а я уже сносила на пол все, до чего только могла дотянуться. Вспышки — именно так проявлялись эмоции.

— Кара? — ворвался Ирадий в кабинет, наверняка услышав нехарактерные звуки.

— Помоги! — булькая на каждый слог, произнесла я, истерично смеясь.

Смех, слезы, ярость, опустошение. Понимала все происходящее, но сиюминутные порывы контролировать была не в состоянии. Не подпускала к себе мужчину, хотя в душе молила его, чтобы он меня остановил.

— Что же ты медлишь, трус? — бросила я в него креслом, которое веркомандир легко отбил. Оно улетело в стену, и я потеряла к нему всякий интерес. — Молчишь? — рыдала я взахлеб, раскачиваясь из стороны в сторону, обхватив себя руками за плечи. — Обманщик!

Лжец! Ненавижу! — перевернула я стол, вырывая его с корнем, выстраивая баррикаду.

Наверное, именно так и сходят с ума. Мысли не соответствовали ни словам, ни действиям. Понимала, что мне нужно дать Ирадию всего мгновение — ему хватит и секунды, чтобы меня схватить, — но устоять на месте было почти невозможно.

Я тут же отмечала любой его шаг, мельчайшие изменения и реагировала на них соответственно. В тот самый момент, когда мужчина рванулся ко мне, желая зажать в углу, я постаралась взять себя под контроль и просто не шевелиться, но увы.

Удар, удар, еще удар. Я нападала сама, но веркомандир легко отбивался, то и дело пытаясь меня обездвижить. Выскальзывала из его рук. Уворачивалась, ставила подножку и снова уворачивалась. Знала. Прекрасно знала, что он мог бы вырубить меня одним ударом, но не хотел. Видимо, не хотел причинить мне вред.

Выставив очередную подножку, я вдруг с удивлением поняла, что сама попалась на уловку. Потолок мелькнул перед глазами, а меня уже сковали по рукам и ногам, всем телом прижимая к полу.

— Ммм… Целоваться будем? — протянула я томно, слегка прикусывая нижнюю губу и подаваясь вперед.

— Обязательно, — выдохнули мне в губы с улыбкой. В его глазах опасно светилось серебро.

Его губы коснулись моих. Мягко, нежно, легко. Его дыхание щекотало кожу, вызывая невесомое покалывание. Слезы струились по моим щекам. Громкий всхлип резанул по ушам, но мужчина продолжал меня целовать, словно успокаивая ласковыми прикосновениями.

Короткая боль в шее оказалась полнейшей неожиданностью и одновременно с этим самым желанным спасением.

Проснулась рывком. Просто открыла глаза и мгновенно села, обнаруживая себя в чужой постели. Я совершенно точно была не на «Алмазе». Больше того, комнату в особняке Ирадия я узнала без труда. В этой спальне я уже просыпалась.

Тишина. Тишина окутывала не только спальню, но и весь дом. Выбравшись из-под одеяла, я прошлась по комнате, отмечая, что веркомандир прошедшей ночью здесь точно был. Об этом говорили смятая подушка, неплотно закрытый шкаф для вещей и влажное полотенце, оставленное на спинке кресла.

Приняв душ, я переоделась. Выбор был невелик — за отсутствием других вещей пришлось воспользоваться рубашкой мужчины, на чьи поиски я, собственно, и отправилась. Чувствовала себя отвратительно. Мне было стыдно за мое вчерашнее поведение.

Что на меня нашло?

Ответ на этот вопрос я получила через несколько минут, когда забрела на кухню.

Привел меня туда чарующий аромат оладий, просочившийся в каждую комнату первого этажа.

Да только об оладьях я мгновенно забыла, потому что взор мой замер в районе чужой спины. Веркомандир, эффектным движением переворачивающий оладьи на сковородке, стоял по пояс обнаженный.

Широкие плечи, сильные руки, линия позвоночника, уходящая под резинку светло-серых штанов. В тот самый миг, когда я достигла взглядом его босых ног, меня и обнаружили, вынуждая не только покраснеть, но и спешно одарить вниманием ближайший кухонный островок.