Фэб нахмурился. Осуждающе покачал головой.

– Светлана, поймите, они не со зла сейчас настолько эмоциональны, – осторожно начал он. – Просто когда год за годом слышишь одно и то же, можно выйти из себя. Позвольте я объясню вам некоторые моменты с точки зрения… ммм… вы же знаете, что я врач? Ну и вот. Собственно, пенис мужчины-рауф, именно мужчины, не среднего, длиннее человеческого. Он примерно от двадцати пяти сантиметров и больше. Чаще – больше. Вы понимаете?

Ветка кивнула.

– Пенис тонкий, примерно как ваш большой палец по толщине, но это, конечно, вопрос индивидуальный, как вы догадались. В эрегированном состоянии он не увеличивается в размерах, а просто выходит из полости наружу. Что же касается матки, которая есть у гермо, то она имеет мало общего с человеческой. Это узкая длинная мышечная трубка с двумя расширениями-камерами в конце. В спокойном состоянии ее устье сомкнуто настолько плотно, что при незнании его и найти будет сложно. Это, кстати, распространенная ошибка неопытных врачей-людей, которые не имели дела с рауф. Далее – наш контакт не похож на ваш…

– В смысле?

– У нас нет понятия «фрикция», потому что с гермо возможно только поступательное движение. По сути дела, весь… ммм… процесс призван лишь к одному – дойти до первой камеры, в которой находится нервный узел, и растормозить его. Надо сказать, для гермо этот процесс хоть и приятен, но изматывает весьма сильно. Порой настолько сильно, что… впрочем, это неважно. Заниматься сексом гермо и мужчине нужно лишь изредка, а если гермо «золотой», то и одного раза за всю жизнь будет достаточно… теоретически. Поэтому мы не делаем это так часто, как люди. При самых хороших жизненных обстоятельствах – не чаще двух раз в месяц. И это еще много.

Ветка молчала, глядя на него. Ит заметил, что у нее покраснели уши.

– Что бы вам такое еще рассказать? – Фэб призадумался. – А, ну да. Если до вас до сих пор не дошло, то могу повторить то, что сказал вам только что мой средний, – нет, к попе это не имеет никакого отношения. Попу мы используем исключительно целевым образом. Тем, для которого она предназначена природой.

Скрипач беззвучно ржал, закусив рукав рубашки. Кир сидел, закрыв лицо ладонями – из-под ладоней от смеха уже текли слезы. Ит, запустив руки в волосы, согнулся в три погибели, ему уже нехорошо стало от того, как выглядела Ветка – началось с ушей, а сейчас поэтесса сидела уже вся красная как помидор.

– Так на чем я остановился? – поморщился Фэб. – Ну да. Про попу, думаю, продолжать не стоит, оставим этот вопрос проктологам-любителям. Теперь дальше – один из аспектов нашей жизни, за который нас сильно не любят люди. В частности, они за этот аспект очень не любят средних, гермо. Знаете почему?

По всей видимости, Ветка отрицательно покачала головой – Ит не смотрел, да и не мог смотреть.

– Так вот, милая моя, у гермо почти всегда бывает целых три оргазма, – невозмутимо сообщил Фэб. – Первый для разогрева, так сказать, – пока происходит вход. Второй – при достижении камеры, он всегда одновременен с мужским. И третий – на выходе. А знаете почему? Потому что в матке очень много нервных окончаний. И это движение, которое обратно, да еще и при смыкании стенок приводит к тому, что…

– Достаточно. – По голосу было слышно, что если поэтесса чего сейчас и хочет, так это уйти. Куда-нибудь подальше. И побыстрее.

– Да нет, недостаточно, – возразил Фэб. – Мы же еще не дошли до гормональной части этого процесса и до феромонов, которые этот процесс запускают. Для того чтобы с гермо можно было…

– Сделать то, что ты с ним попробовал сделать позавчера, – подсказал сквозь смех Кир.

– Ну да, примерно это, – согласился Фэб. – Так вот, чтобы это можно было сделать, надо, чтобы между гермо и мужчиной существовало совпадение по феромоновому ряду как минимум. Желательно – и по гормональному тоже.

– Угу, – подтвердил Скрипач. – И еще крайне желательно не забыть заранее поставить водичку неподалеку, а для особо нервных – сердечных капель, чтобы не баламутить среди ночи всю семью и не бегать потом двенадцать часов на цырлах и не сокрушаться по поводу своей неуклюжести и дурости.

– Согласен, – покивал Фэб.

– Я вообще-то про тебя говорил, – напомнил Скрипач.

– Я понял. Я и говорю, что согласен.

– Про позы расскажи, – посоветовал Кир. – Уж если валить, то все. Пусть знает. Или лучше я поведаю самое интимное и сокровенное?

– Поведывай, – предложил Скрипач.

– Не надо, – попросила Ветка.

– Э, нет, – помотал головой Кир. – Сама напросилась. Самая щадящая для среднего поза – это лежа на груди. Но скажу тебе, подруга, по большому секрету, чертовски неудобно мужику, потому что каждый раз боишься раздавить на хрен. На боку, спиной – неплохо, но подходит не для всех, потому что кого-то штырит, а кого-то нет. Меня вот не особо. Та позиция, которая у вас, человечков, называется миссионерской, для нас уже малька экстрим, потому что опасно – а ну как в порыве страсти навалишься и порвешь что-нибудь не то? Очень распространенная позиция – на боку, лицом друг к другу. Но некоторые религии эту позу считают развратом и отвергают. Им вообще дозволяется только та первая поза, бутербродом из камбалы. Сечешь?

– Зачем вы мне все это рассказываете? – В голосе Ветки звучало отчаяние.

– А чтобы вопросов про попы больше не возникало. Понимаете ли, это все очень неприятно слышать, – объяснил Фэб. – Это примерно то же самое, что назвать человеческую женщину шлюхой просто за то, что она – женщина. Вы же понимаете, что это оскорбительно?

– Теперь понимаю. – Поэтесса опустила голову. – У нас про это рассказывали несколько не так.

– Догадываюсь как, – скривился Кир. – Порой мне кажется, что я все-таки не люблю людей. Точнее, люблю, но избирательно. Не всех.

– Почему? – спросила Ветка.

– Потому что тупые! – рявкнул Кир. – Потому что информацию найти не могут и подумать своей головой! Хотя бы о том подумать, что размножаться через задницу не-воз-мож-но!!! И если бы рауф делали то, что вы, люди, им приписываете, они бы вымерли давным-давно!!!

– А если говорить серьезно… – Скрипач вытер глаза и глубоко вздохнул, – если серьезно, то все на самом деле еще сложнее, но, простите, зачем же нести такую жестокую ересь, не разобравшись?

– Я не несла ересь, я говорю лишь то, что знаю, – возразила поэтесса. – С человеческой точки зрения вы, уж простите, выглядите именно так, как у нас выглядят…

– Геи, – галантно подсказал Кир.

– Да, – невозмутимо кивнула она.

– Как приятно иметь дело с Евгенией, – покачал головой Фэб. – За все время нашего общения она ни разу не сморозила подобного. Светлана, поймите, все действительно еще сложнее. Если, например, брать меня и Ита…

– Может, не надо? – нахмурился Скрипач.

– Да нет, наоборот, очень показательно. Если брать нас, то мы… в общем, история долгая, но сейчас мы друг с другом полноценно сексом заниматься не можем – был слишком большой перерыв, больше ста лет…