– Я слишком поздно поняла, – губы Камиллы вдруг обиженно дрогнули, изогнулись в горькой гримаске, – почему ОНА так ненавидит тебя и нас. За то, что ты родился мальчиком, а мы все – девочки.

– Забудь о ней, горлинка сизокрылая! – ринулась к Камилле Манефа. – И сестричкам своим помоги забыть. ОНА вам не мать – просто женщина, которая родила вас по ошибке. И поэтому больше никогда не вернется ни в вашу жизнь, ни в ваш замок. Я обещаю. Магистр Ансельз, у меня есть одно желание от цитадели, я хочу его взять. Сделайте все, чтобы больше никто и никогда не увидел Бенардины Таринской. А ее муж пусть считается вдовцом… Я никогда не занималась сватовством, но всему приходит свой срок. Некоторым мужчинам обязательно нужно помочь, иначе они так и будут наступать на те же грабли.

– Мы выполним это, – серьезно пообещал Ансельз, – но твое желание остается у тебя. Потому что ты угадала сейчас мое желание, а свои я выполняю бесплатно.

– А сейчас, пока ваш замок избавляют от мятежников, выбирайте, куда пойдете в гости? – заметив осоловелые от сытости и усталости взгляды младших герцогинь, спросила я. – К нам, на Харгедор, или в мой родной замок, Горензо?

– В моем дворце полно свободных покоев, – возразил король. – И я хотел утром попросить Камиллу подсказать мне по-родственному, кого еще можно отправить подальше, чтобы стало еще свободнее.

– А заодно портнихи цитадели подберут им по несколько платьев, – решительно заявила леди Модена. – И я сама им помогу.

Спорить с ней не решился даже Стай, не возражала и необыкновенно молчаливая Альми.

Так же молча она доела десерт, сдобренный самой непринужденной беседой, а когда мы, отправив юных герцогинь в их покои, собрались домой, неожиданно напросилась к нам в гости.

На портальной башне по ставшей правилом привычке мы на несколько минут застряли, рассматривая сверху свои владения.

– Я впервые такое вижу, – тихо вздохнула Альмисса, невидяще глядя во двор, где суетилось несколько десятков человек. Таскали какие-то вещи, развешивали ковры и шкуры.

– Какое? – Стай, которому макушка жены доставала только до подбородка, нежно прикоснулся губами к ее волосам.

– Чтобы мать настолько не любила своих детей… – Она вздохнула так огорченно, словно это она сама перестала обожать близнецов.

– Мне за долгую жизнь встречались такие люди, никого не любившие… – задумчиво пробормотала Манефа, – и я давно поняла, что все слова про холодное сердце – ложь. На самом деле они любят, но самих себя. Вот и герцогиня такая, потому-то и считает себя лучше и достойнее всех. И я не хочу про нее больше говорить и даже думать. Она ведь ни про кого не думала, когда ломала чужие судьбы по пути к королевскому трону. Лучше объясните мне про королевский амулет, неужели действительно можно убить принца и смело взять его знак?

– Это великое заблуждение, – нахмурился Стайн, – и мы будем думать, как немедленно объяснить его людям. Напишем сказку для менестрелей… или запустим байку…

– А как на самом деле? – заинтересовалась я.

– Нужен ритуал, – усмехнулся он, – какой проводили для тебя. Не менее шести верховных магистров добровольно отдают частичку своей магии и заверяют эту чистосердечность тайным знаком или словом. Поэтому взять его с тела не сможет никто. Но теперь и тела быть не должно. После трагической гибели старого короля с наследником мы внесли в королевские знаки большие изменения. Амулеты теперь хранят неприкосновенный запас энергии, и, если его хозяин окажется на самой грани, вокруг тела замкнется непроницаемый кокон. Он выпустит мощный тревожный сигнал и будет сиять маяком для наших поисковичков.

– Как любопытно… – задумалась я, но на талии сразу замкнулись теплые руки мужа.

– Ничего интересного, – буркнул он тихонько, но я и секунды не сомневалась, что услышали все. – Магистры особо предупреждают, что не стоит надеяться на это, ложиться и ждать помощи. Пока можешь – должен искать пути спасения.

– Элни, – деликатно покашляв, отвлекла меня от размышлений матушка, – нам уже можно идти на лестницу или ты доставишь до гостиной?

– Прости, – мгновенно создав сферу, повинилась я, – это от неожиданности. Столько теперь вопросов и сомнений всплывает… И еще я по вашему совету пытаюсь представить, как Ками все это выдержала?

– Потому и повзрослела прежде времени, – вздохнула Манефа, глядя на проплывающие мимо распахнутые окна. – Ведь пришлось с малолетства думать не только о себе, но и о сестрах. Она ведь сейчас им, по сути, настоящая мать. Надобно бы помочь ей вернуть себе юность.

Сфера замерла посреди кабинета, где мы совсем недавно встречали рассвет, и мои спутники обнаружили, что сидят уже на диванах и креслах.

– Мы все будем об этом думать, – подхватывая меня под руку, пообещал Райвенд. – А сейчас отдыхайте. Мы уходим переодеться, здесь уже жарко.

– И домочадцы не поймут, почему хозяева гуляют в нарядных платьях, – добавила я, уже оказавшись в своих комнатах. – Но Райв… мне показалось… ты хотел что-то сказать?

– Хотел. И сейчас хочу. Признаться, как сильно я тебя люблю! – Он мгновенно развернул меня к себе, всматриваясь в мои глаза полным странной тоски взором. – И мечтаю… Один раз я увидел, как ты, любимая, держала в руках малыша Альми. Всего секунду, но эта картинка перевернула мое сердце. Тогда я и принял решение бороться за свою любовь, идти напролом, говорить вслух все то, о чем принято молчать, потому что мне истово захотелось, чтобы однажды ты так же нежно взглянула на нашего сына или дочь. Теперь для меня это не важно, мальчик будет или девочка. Сегодня я понял главное – это наш с тобой ребенок, и мы должны сделать все, чтобы он рос счастливым. Поэтому я никому не отдам Манефу и не отпущу твоих родителей, они помогут нам не сделать ошибок.

Ну что можно было сказать в ответ? Я и молчала, позволяя себе радоваться своему счастью, отправив в прошлое всех врагов, интриганов и завистников, которые прикладывают неимоверные усилия, чтобы украсть чужую любовь и чужую судьбу, даже не подозревая, что это просто невозможно.

– Лорд Себерн просит выдать ему… этого… ну…

– Денег? – с надеждой спросил Ренд, с интересом рассматривая бойкого мальчугана.

– Нет. Деньги у него есть, – отмахнулся посланец и наконец нашел нужные слова: – Ему поговорить надо.

– Скажи, мы ждем в кабинете, – велел мой муж, и мальчишка тотчас умчался, звонко стуча по дубовому наборному паркету каблуками новеньких ботинок.

– Эста позовем? – поднялась я с кресла и выглянула в окно.

Сегодня погода была не столь безоблачной, как в предыдущие дни. По небу плыли тяжелые караваны тугих облаков, верхушки деревьев гнул бойкий ветерок.

– Конечно, – твердо кивнул Райв. – Пусть привыкает, что он равноправный хозяин княжества. Я не хочу когда-нибудь поссориться с ним из-за пустяка.