Неожиданно откуда-то из тени выскочило несколько пехотинцев Масе, и в огне разрывов блеснули длинные клинки их знаменитых ножей.

— Оноре, осторожно! — крикнул Левкович и с ходу открыл огонь по нише, из которой выскакивали враги. Крики раненых говорили о том, что Отто начал стрелять вовремя.

На Лазаруса напал здоровенный солдат, и, схватившись, как борцы, оба упали на пол. Рядом громко ругался приблудный солдат и, размахивая тяжелым «грифоном», принуждал атаковавших его противников держаться на расстоянии.

Раздался свист клинка, и Левкович едва успел нагнуться. Противник замахнулся еще раз, но Отто ухитрился чувствительно лягнуть его в пах.

Лазарус все еще катался по земле, борясь со своим соперником, а незнакомый солдат побежал в темноту туннеля, увлекая за собой трех преследователей.

— Да где же вы там, сукины дети?! — взывал между короткими очередями Сиго Антверпен.

— Сейчас, Сиго! Сейчас! — ревел Лазарус, удавливая своего противника оружейным ремнем. Снова загрохотал «грифон» Левковича, и наседавшие на Тоцци противники попадали замертво.

Оноре живо вскочил на ноги и подскочил к Лазарусу, но тот тоже закончил свой бой и, держась за кровоточащий бок, тяжело поднялся на нога.

— Лева, помоги ему! — крикнул Оноре Тоцци и помчался на помощь Антверпену. И вскоре к автоматическим очередям Антверпена добавились одиночные выстрелы гранатомета.

— Ты как, Лазарус? Глубокая рана? — поддерживая товарища, поинтересовался Левкович.

— Да нет, по ребрам полоснуло, да и только. Совсем рядом несколько шальных пуль выбили из стены искры.

— Пригни голову, Лева, — предупредил Лазарус и, пригнувшись, насколько было возможно, начал пробираться к Антверпену и Тоцци.

Следом за ним следовал Отто Левкович. Когда они добрались до позиции, там уже было тихо.

— Ты как, Лазарус? — спросил Оноре Тоцци.

— Обошлось, только порезался малость.

— А дышишь, как паровоз.

— Да ты видел, какой это был громила?

— Кончайте базар. Лучше слушайте, — сказал Антверпен и, перестав жевать табак, сдвинул на затылок шлем. — Как будто шаги, а?

— Да это сзади… — определил Левкович и резко развернул свой «грифон».

— Эй, не стреляйте, это я — Адам Канелли!

— Какой такой Канелли?

— Опусти пушку, Лева, это тот заблудившийся парень, — вспомнил Тоцци.

Из темноты появился улыбающийся Адам.

— А где твои провожатые, Канелли? — спросил. Лазарус.

— Я их на пулеметное гнездо вывел, — сообщил довольный Канелли.

— Так это же километра полтора по темным туннелям, — удивился Антверпен.

— Точно, — подтвердил Канелли, — так я бегом бежал.

— Ну ты и бегаешь, — покачал головой Антверпен. — Табачку пожевать хочешь?

— Нет, спасибо. Вот водички хлебнуть я бы не отказался.

— На, герой, пей, — сказал Тоцци, передавая Адаму свою фляжку. — А где твоя вода?

— На бегу пришлось сбрасывать все тяжелое.

— И «грифон» свой выбросил? — уточнил Лазарус.

— Пришлось выбросить, — кивнул Канелли, — все равно затвор заклинило. Первый же парень как рубанул свои мечом, так затвор мне и заклинил. Я было хотел стрелять, а тут…

— Тогда возьми трофейный «мартель», — посоветовал Антверпен. — Их тут целых три штуки.

— Тяжелые они — ужас, — заметил Тоцци.

— Зато какая кучность — пуля за пулей летит, в одну ниточку, — возразил Антверпен.

— Ну чего, двинули дальше? — предложил Левкович.

— Да ты, Лева, патриот, — сказал Тоцци. — Но на самом деле он прав. Может, до этого хренового пульта управления осталось совсем немного, а мы тут задницы чешем.

— Об чем речь… — Антверпен лихо вогнал в свой «грифон» новый магазин и, посмотрев на Канелли, сказал:

— Теперь, парень, ты в моем отделении, а то моих-то всех побило. — Я не возражаю, сэр, — кивнул Адам.

— Э-эх, — вздохнул Тоцци.

— Ты чего вздыхаешь? — спросил Лазарус.

— Да у меня такое ощущение, что из всех войск империи воюем. Только одни мы.

— А что делают все остальные? — невольно спросил Канелли.

— А хрен его знает, — пожал плечами Оноре и передернул затвор «грифона».

Наконец случилось то, о чем мечтал Лесли Карнац. Лена Кох сидела за соседним столом и набивала данные, которые ей диктовал вечно недовольный Билл О'Рейли.

— Два-двадцать восемь, три-четырнадцать и еще одна точка. Сколько у тебя последний параметр, Лес?

— Нол-семьдесят шесть.

— Ага, ноль-семьдесят шесть, — повторил О'Рейли. — Все, с параболой закончили, скидывай информацию.

Лена набрала нужную комбинацию, и данные расчета ушли на штурманский сервер.

— Теперь я передохну, Лес, а следующую задачку считай сам.

— Конечно, Билл. Можешь даже вздремнуть в нише за шкафом.

— Спасибо, Лес. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением, а то за всю ночь спал всего два часа.

О'Рейли скрылся за шкафом, и уже через пять минут послышалось его мирное сопение.

На мониторе Карнапа побежали строчки нового задания. На этот раз нужно было обсчитать траектории сближения, а это означало, что до огневого контакта оставалось не более получаса.

— Тебе помочь? — спросила Лена.

— Помоги, — согласился Лес.

— Что делать?

— Просто сядь рядом.

— И этого будет достаточно? — улыбнулась Лена.

— Вполне, — осмелел Карнац.

— Мы же сидим вместе за завтраком, Лес, — напомнила Лена, придвигая свой стул.

— Сейчас другая ситуация, и мне уже мало сидения за завтраком… продолжал наступление Лесли, отчаянно стуча по клавишам.

— О, Лес, могу себе представить, что ты потребуешь, когда по форту ударят первые ракеты! — деланно испугалась Лена.

«А что, я такой!..» — промелькнула у Карнаца дерзкая мысль. Его пальцы тарабанили по клавишам в бешеном темпе, а мозги почти обгоняли главный процессор сервера.

Еще через полминуты. Карнац щелкнул клавишей «Ввод», посылая готовый результат.

— Ну ты силен, покачала головой пораженная Лена.

— Это ты так на меня действуешь, — улыбнулся Карнац.

— Приятно слышать, Лес. — Глаза Лены заблестели, и под ее взглядом Лесли стало нестерпимо жарко.

— Ты… ты так на меня не смотри, Лена.