– Нет, на этот раз я остаюсь. Въезжаю обратно, – говорит он, а я киваю и закрываю багажник.

Мне хочется хлопнуть им, но он закрывается автоматически с тихим щелчком. Какое разочарование.

– Отлично, – выдавливаю я. – Рада за тебя.

Мы взмахиваем руками в неуклюжем прощании. Грант идет в дом, а я сажусь в машину и еду забирать своего мужа, серийного изменника.

По дороге через город я жду, что меня охватит печаль из-за потери того, что никогда мне не принадлежало, и я почувствую сокрушительный удар, но почему-то этого не происходит. Проехав несколько миль, обнаруживаю, что настроение даже улучшилось. Я представляю, как захожу с битой в логово Финна, разбиваю его игровую приставку, восьмидесятидюймовый телевизор и золотые безделушки, и это не просто фантазия… Нет, не с битой. Я могу взять его клюшки для гольфа. Той, что поменьше, можно вдребезги разбить бутылку виски сорокалетней выдержки. А широкой раздербанить сукно на мерзком бильярдном столе. Ох, я чувствую, как…

Нет, это не поможет собраться. Наверное, хорошо, что у нас с Грантом ничего не было. Так мне гораздо приятнее узнать, что он возвращается к Пейдж. Не важно, через какой ад она заставила его пройти, он ждал. Он знал, что ею движет страшная боль, и продолжал любить. Это и есть настоящая любовь.

Это внушает мне надежду. Я с удовольствием представляю, как Финн на ходу выпрыгивает из машины, но держусь только благодаря упорству Гранта.

Когда я подъезжаю к тюрьме, мне все еще не верится, что это моя жизнь и я с каждым днем все больше привыкаю к этой невероятной ситуации. На прошлой неделе я проводила ярмарку поделок для девочек-скаутов, а теперь… Кто я? Совсем другой человек, вот кто.

Прежде чем Финна отпускают, приходится ждать и заполнять бумаги. Когда открывается дверь и выходит Финн, полицейские ведут себя так, словно делают мне одолжение, воссоединяя нас или что-то в этом роде. Мне хочется поднести ладони рупором ко рту и заорать: «Можете оставить его себе!» Я едва сдерживаю смех, до того это забавно. Может, потому что так внове. Отчаянная потребность цепляться за мужа не просто растворилась, а превратилась в нечто жесткое и горькое. Именно такой мне и следовало стать уже давно. И это так… бодрит.

Финн выглядит осунувшимся и исхудавшим. Взгляд остекленевший, подбородок за пару дней зарос щетиной. От него странно пахнет, но мне его не жаль. Финн дергает плечами в мою сторону, как будто хочет обнять. Только на мгновение. Он наверняка видит, что я не собираюсь обниматься и приехала только забрать его и ввести в курс дела, потому что история, которую я ему скормила, понадобится ему позже, когда дело дойдет до суда.

Холодным ясным утром мы молча идем к машине и проезжаем несколько миль, пока он наконец что-то произносит:

– Так ты собираешься объяснить, что вообще происходит?

– Я уже говорила, когда навещала, и ты ведь на свободе, верно?

– Ты сказала, что это сделал Лукас. Серьезно? У меня было такое чувство, будто ты совершенно слетела с катушек, я не знал, что думать. И вдруг с меня снимают все обвинения?

– Это правда он. Но надо было избавиться от косвенных улик, указывающих на тебя. Так что ты, в сущности, не наврал. Просто подтвердил истину. Не волнуйся. Против него куча улик.

– Значит, ты сделала все это ради меня? – спрашивает Финн.

Я не могу сдержать смех.

– Нет, не ради тебя. Ничуточки. Просто такова правда.

Он хмурится, вздыхает и отворачивается к окну.

– Погоди. Куда мы едем? – напряженно спрашивает Финн. На секунду я снова представляю, как он на ходу выпрыгивает из машины, или нет, лучше я вытолкну его. Я улыбаюсь. – Что такое? – снова спрашивает он.

– Я отвезу тебя к Джерри Такеру. Я уже ему позвонила. Ну, то есть я позвонила его бывшей жене, и она сказала, что вы вдвоем любите шляться по ночным клубам. Забавно, но я всегда считала, что вы с Джерри приятели по гольф-клубу. Я вообще не знала, что люди за тридцать ходят в ночные клубы, ну да ладно. Я собрала тебе пару сумок с вещами, так что останешься там, – говорю я спокойным, будничным тоном. – Ах да, твою машину я тоже перегнала, чтобы в три ты мог отвезти Мию на тренировку.

– Или я могу остаться в собственном доме. Хватит уже этого дерьма, Кора.

Интересно, Финн и в самом деле думает, будто живет в какой-то параллельной вселенной, где я прощу его только потому, что он не убийца, и все вернется на круги своя?

Мне не приходится произносить фразу «брачный договор». Я просто одной рукой достаю с заднего сиденья конверт с документами о разводе, которые составил мой адвокат. Финн даже не открывает его. Увидев фамилию адвоката, он швыряет конверт обратно на заднее сиденье.

– Ты все всегда понимаешь неправильно, да? – чуть ли не кричит он, когда я сворачиваю в квартал, где живет Джерри.

– Точно! – соглашаюсь я, не вступая в спор, как бы Финн ни пытался меня втянуть.

– Ты считаешь, я что… убийца? И засунула меня в тюрьму, потому что разозлилась. И кто из нас псих? У меня всего лишь был роман.

– Ы-ы-ы, – добавляю я.

– Что-что?

– Во множественном числе. Романы-ы-ы.

– Господи, Кора. Тебе не кажется, что все это немного чересчур? Это ты подстроила арест Лукаса? Кто разозлился на него? Ну ладно, все равно ничего не вышло, его уже выпустили. Скажи, кого ты со своим кружком безумных ведьм посадишь следующим? Чью жизнь разрушишь ради извращенного удовольствия? – Теперь Финн уже кричит.

Я резко бью по тормозам перед домом Джерри.

– Что?! – ору я так же громко.

– В смысле?

– Ты сказал, что Лукаса выпустили. О чем ты? Его арестовали вчера вечером. По серьезному обвинению.

– Ага. А утром он все организовал и его отпустили под залог. Насколько я слышал, за два миллиона долларов, так что вы хорошо поработали, ведьмочки. Испортили жизнь еще одному мужику.

Финн пытается продолжить, но я наклоняюсь над ним, открываю пассажирскую дверцу и выпихиваю его. Плюхнувшись на тротуар, он хлопает дверцей и поднимает руки.

– Мои вещи! – вопит он, когда я трогаюсь с визгом шин.

Но времени нет.

Я звоню Пейдж. Она не отвечает. Звоню Николе. Не отвечает. Боже мой! Лукас на свободе. А вдруг он знает, где она? Звоню в полицию и надеюсь, что успею вовремя.

35

Никола

Кажется, прошло уже несколько недель с тех пор, как я