Долгая петляющая погоня наудачу по следу привела его в конечном счете в комнату для занятий декоративно-прикладным искусством. Как ни странно, но он не помнил этой комнаты, да и вообще не помнил, чтобы в больнице занимались такими делами. И все равно это помещение, где на столах лежали последние незавершенные проекты пациентов – недовязанные шарфы, глиняные головы, отвратительные акварели, дурацкие творения сдвинутых мозгов, – в высшей степени обескураживало. Следы шли мимо стола с шарфами, и Озмиан мгновенно догадался, что здесь произошло: Пендергаст взял несколько шарфов и обмотал ими ноги, после чего его следы стали более слабыми, сглаженными.

Умный ход.

Теперь идти по следу стало труднее, и Озмиан часто останавливался, когда следы Пендергаста пересекались со следами более ранних исследователей. Он шел по коридору все дальше, заглядывая в некоторые комнаты. Пендергаст выигрывал время своим изобретением, замедляя его поиск. Агент задумал какую-то ловушку, и на ее подготовку требовалось время.

Общее направление следов было западное – к крылу D, и Озмиан подумал, не туда ли направляется Пендергаст. Неожиданное решение.

Еще несколько минут движения по следу действительно привели его к выгоревшей части здания. То место, где след уходил в лабиринт развалин, Озмиан тщательно осмотрел в свете фонарика. Это могло быть отвлечением, попыткой завести охотника в опасную зону, но внимательное изучение следа подтвердило, что Пендергаст и вправду вошел в неустойчивое крыло. Сфальсифицировать такое он бы не смог. Он находился где-то здесь.

И теперь, разглядывая обгорелые стены, Озмиан чувствовал себя обескураженным. Он ясно слышал, как стонет все это крыло, как потрескивает с каждым порывом ветра. Ему казалось, будто стены двигаются, а эти несмолкающие звуки вызывали у него такое чувство, будто он очутился во чреве какого-то отвратительного животного. Стены крошились, пол обгорел, в нем образовались большие дыры, и кое-где лежали упавшие балки. Температура горения была настолько высокой, что на полу остались лужи расплавленного стекла и алюминия, а части бетонной стены раскрошились и растрескались. Со стороны Пендергаста было чистым безумием углубляться в такое место, это указывало скорее на отчаяние, чем на ум.

Но это не имело значения: если его добыча хотела продолжать охоту здесь, то охота здесь и будет продолжаться.

Озмиан выключил фонарик. Теперь ему придется идти в лунном свете и на ощупь, прокладывая свой путь по проседающим полам с дырами, проявляя повышенную осторожность, но в то же время сохраняя высокую бдительность, доверяя своему почти сверхъестественному чувству опасности. Пендергаст наверняка подготовил для него здесь засаду. Он был похож на того раненого льва, который затаился в мопановых зарослях, чтобы в нужный момент прыгнуть на своего мучителя.

Озмиан прошел мимо груды бетонного мусора и оказался в большой просторной комнате, по-видимому общей спальне. Кровати все еще стояли рядами почерневших металлических рам. Дальняя стена обрушилась, открывая ванную комнату с потрескавшимися раковинами, обожженными писсуарами, открытыми душевыми кабинками. Бóльшая часть оборудования покорежилась и расплавилась.

След привел Озмиана к главной лестнице крыла D. Тут царил полный кошмар разрушения; было даже странно, что все это до сих пор не рухнуло. В поисках самой опасной зоны добыча Озмиана, естественно, поднялась на самый верхний этаж. Продолжая с величайшей осторожностью продвигаться вперед в полной тишине, каждый миг ожидая попасть в засаду, Озмиан на ощупь поднялся по вонючей искривленной лестнице. След на площадке второго этажа уходил в очередной разрушенный коридор, в настоящий лабиринт обугленных и скрученных балок. По всей длине коридора лежал пожарный шланг, явно брошенный пожарными, которые гасили пламя. Конец шланга все еще был прикручен к водопроводному стояку. Озмиан помедлил. Что-то недавно лежало на полу у шланга, и свежие отметины на поверхности, покрытой пылью и сажей, указывали на то, что Пендергаст забрал этот предмет. Что бы это могло быть?

Обостренное охотничье чутье начало подавать Озмиану сигналы. В его прошлой жизни охотника на крупную дичь это означало, что он приближается, что его добыча решила развернуться, чтобы вступить с ним в схватку, и что атака неминуема. Он замер, напрягся. Особенно сильный порыв ветра вызвал целый шквал потрескиваний, и Озмиану показалось, что все здание может в любой момент обрушиться. Когда тут случился пожар? Всего год назад, насколько он помнил. Тогда здание выстояло, и не стоит слишком уж волноваться, что оно разрушится прямо сейчас. Если только ему немного не помочь.

Ага! Эта мысль стала для Озмиана откровением. Он уже размышлял о том, какого рода атаку планирует Пендергаст и с какой стороны. Неужели он хочет обрушить здание на них обоих? Идея казалась безумной, слишком непредсказуемой, ведь в результате могли погибнуть оба: и Пендергаст, и его преследователь. Но чем больше Озмиан думал об этом, тем больше верил в то, что именно это Пендергаст и хочет сделать.

Озмиан бесшумно шагнул вперед, держась в тени наружной стены, и занял позицию за грудой бетонных обломков. У него имелось отличное укрытие и открытый сектор обстрела, его собственная фигура была окутана тьмой, а спереди и сзади луна высвечивала достаточное пространство. Он находился там, где хотел. Оставаясь в тени, Озмиан протянул руку, схватил свободной рукой развернутый шланг и медленно и бесшумно стал подтягивать его к себе.

Каждая клеточка его тела чувствовала себя живой. Что-то должно было случиться. И он будет готов к этому.

Этажом выше, закрепившись на двух ненадежных балках в том месте, откуда через дыры в полу была видна часть нижнего коридора, агент Пендергаст дожидался Озмиана. На левом плече у него лежал пожарный топорик, в правой руке Пендергаст сжимал пистолет. Его преследователь либо продолжит охоту и появится в зоне видимости на втором этаже – и тогда у Пендергаста будет возможность произвести достаточно прицельный выстрел, – либо же он почувствует ловушку, остановится и будет ждать.

Минуты шли, а Озмиан все не появлялся. Пендергаст снова спросил себя, не одурачили ли его снова. Но нет, не на этот раз. Озмиан должен последовать за ним в крыло D. Он не смог бы противиться такому вызову. И хотя Пендергаст не видел и не слышал его, он знал, что Озмиан здесь, идет по его следу. Он должен быть где-то совсем рядом. И явно ждет, что Пендергаст сделает первый шаг.

Порывы ветра обрушивались на здание, вызывая хор поскрипываний и ощутимое движение балок, на которых балансировал Пендергаст. Крыло D представляло собой карточный домик, груду торчащих палок, неустойчивый ряд костяшек домино.

Ждать дальше не имело смысла. Сунув «лес-баер» за пояс, он обеими руками схватил пожарный топор, поднял над головой, устремил взгляд в точку удара и с огромной силой опустил топор на несущую балку, на которой стоял он сам. Массивная лопасть глубоко врезалась в необожженное сердце бревна, обугленные кусочки разлетелись в стороны, и хлопок, резкий, как выстрел, сообщил о том, что балка треснула; все прочие несущие балки, опоры и бетонные стены одна за другой мгновенно откликнулись автоматной очередью таких же резких звуков. Пол рухнул вниз, но не в свободном падении, а в каком-то хаотическом, полуконтролируемом спуске. Пендергаст отбросил топор и выхватил пистолет: на долю секунды, пока падали обломки, ему открылась мишень для стрельбы в неожиданно появившемся на виду Озмиане, который и сам потерял равновесие. Пендергаст успел произвести два выстрела, прежде чем началось движение вниз всей структуры вокруг него и поднялась туча пыли, заслоняя видимость.